Мой Рагнарёк

Все-таки нахально округлившаяся луна и наша грустная беседа выбили меня из колеи, и не только меня. Я загривком чувствовал, как переменилось настроение в моем огромном войске: среди нас поселилась тревога — наверное, что-то в этом роде происходит с домашними животными перед землетрясением: им чертовски хочется убежать, но беззаботные хозяева и не думают открывать клетку… Анатоль совсем перестал улыбаться и куда-то зашвырнул свой плеер — ему вдруг расхотелось слушать музыку. Мухаммед изнурял себя молитвами — какое-никакое, а все-таки лекарство от страха! — а в редкие свободные минуты старался устроиться поблизости от меня: кажется, мое присутствие его здорово успокаивало. Князь Влад вообще не отходил от меня ни на шаг — оставалось радоваться, что мне не хочется в туалет, а то с него бы сталось потащиться за мной и туда… Один часами сидел над своими рунами, и на все мои расспросы отвечал только сумрачным взглядом своего единственного глаза. Зато Олимпийцы пребывали в радужном настроении: в последнее время их дела пошли на лад, а все остальное их совершенно не интересовало, по крайней мере, пока. Впрочем, Афина быстро заметила перемены.

— Что происходит, Макс? — Удивленно спросила она. — Твои люди теряют свой дух. Это плохо.

— Плохо. — Флегматично согласился я.

— Надо что-то делать! — Требовательно сказала она. — Прямо сейчас, пока дурные предчувствия не стали их новой привычкой. Завтра может быть поздно!

— Твоя правда. — Удивленно согласился я. — Спасибо, Паллада… А что делать-то? У тебя есть идеи?

— Тебе нужно напомнить своей армии, что у нее по-прежнему есть полководец. — Улыбнулась она. — Люди есть люди, Макс. Ты очень хотел сделать их свободными и могущественными — настолько, чтобы они могли обойтись без тебя… и у тебя почти получилось, как это не удивительно! Но сейчас им очень трудно. Неизвестность дышит им в затылок, земля уходит из-под ног… Будь великодушен, напомни им, что они не одиноки! Пообещай им защиту и покровительство, а если сам не веришь, что это возможно — наври им с три короба, все лучше, чем ничего…

— Я попробую. — Вздохнул я. — Защитник из меня тот еще, конечно! Ладно, попробую что-нибудь наплести — думаю, они так хотят мне поверить, что поверят любой ерунде, бедняги…

— Ты совсем не знаешь себя, Макс. — Тихо сказала она. — С тех пор, как я здесь, я все время чувствую себя под твоей защитой — никогда прежде мне не доводилось испытывать это чувство, даже стоя за спиной у Зевса, можешь мне поверить!

— Спасибо на добром слове. — Печально улыбнулся я.

— Но это правда. — Упрямо сказала Афина. — Если ты захочешь, все переменится, вот увидишь!

— Сначала надо бы найти того, кто сможет поднять настроение мне самому. — Печально признался я. — Мне ведь тоже тревожно, Паллада. Хочешь узнать секрет? Я не хочу сражаться с чудовищами, не хочу спасать мир от гибели, и уж тем более — умирать…

Если уж на то пошло, я хочу сидеть в своем любимом кресле, пить чай с лимоном и смотреть по телевизору очередную серию новой комедии с Роуэном Аткинсоном — это все!

— Минута слабости может случиться у каждого. — Афина осталась совершенно равнодушна к моим откровениям. — Мало ли, чего тебе вдруг захотелось — это не имеет никакого значения… Твоя сила все еще при тебе, ее нельзя выплеснуть, как суп из тарелки, поэтому будь добр, возглавь свое войско!

— Ладно, — вздохнул я, — если ты думаешь, что так надо…

— Я не думаю, я знаю! — Решительно сказала она.

Остаток ночи я угробил на банальное физическое перемещение из тыла в авангард своей армии. Наверное, можно было просто совершить очередное чудо, или просто одолжить у Одина его крылатого коня, но я предпочел классическую инспекционную поездку — хотя бы потому, что я уже довольно давно не имел случая заглянуть в глаза своим волонтерам. Мои люди не спали, поскольку давно утратили эту привычку — они молча сидели у пылающих костров, и я видел, как их лица, осунувшиеся от внезапного предчувствия беды, начинают светиться улыбками облегчения, когда я проезжал мимо.

«Смотри и запоминай, дорогуша! — Сурово сказал я себе. — Они больше не пытаются бормотать твое имя вместо молитвы на все случаи жизни, они уже слишком хороши, чтобы напяливать на себя твои изображения, но эти ребята знают, что ты — их единственный шанс удержаться на краю пропасти, или — чем черт не шутит?! — взлететь, вместо того, чтобы катиться под откос… а может быть даже обнаружить, что никакой пропасти нет, и никогда не было! Не забывай об этом… и постарайся что-нибудь придумать, черт бы тебя побрал!»