Мой Рагнарёк

— Я чувствую себя беззащитной, когда становлюсь женщиной — пусть даже богиней. — Неохотно призналась она. — В женском теле есть какой-то изъян, который не позволяет полностью владеть ситуацией — словно кроме тебя есть еще кто-то, от кого зависит, что ты сделаешь в следующее мгновение…

— Ты думаешь, этот изъян присущ только женщинам? — Искренне удивился я. — А я-то, болван, всю жизнь думал, что это — только моя проблема!

— А ты уверен, что ты — не женщина? — Заливисто расхохотался Марлон Брандо. Я задницей почувствовал, как внезапно спало напряжение. Странно: стоило мне признаться в собственной слабости, и Афина тут же расслабилась и засияла, словно весеннее солнышко. Впрочем, я уже не раз замечал, что окружающие начинают есть у тебя из рук, стоит только несколько раз публично назвать себя идиотом — при этом даже совершенно не обязательно быть искренним!

— У меня имеется ряд неопровержимых доказательств, предъявлять которые не стану, дабы никого не шокировать. — Улыбнулся я. Марлон Брандо неодобрительно покачал головой.

— Ну вот! И ты еще хочешь, чтобы я бродила с тобой в темноте, облачившись в беззащитное женское тело! — Проворчала она. И вдруг махнула рукой и неудержимо расхохоталась, лицо Марлона Брандо исказилось в гримасе смеха, а когда он отсмеялся, я с восхищением обнаружил, что вижу пред собой настоящую Афину — во всяком случае, именно такой я ее запомнил.

— Спасибо. — Искренне сказал я. — Я буду вести себя достойно: не употреблять бранных слов, не хлопать тебя по заднице, и все такое… Я вообще очень интеллигентный молодой человек!

— Могу себе представить! — Снова рассмеялась она. — Сказать по правде, у меня случайно получилось. Оказывается, когда смеешься от души, трудно сохранять контроль за собственной внешностью… Знаешь, у тебя редкий дар поднимать мне настроение. Никогда еще мне не было так весело, да еще и рядом с моим злейшим врагом!

— Ты ведь и сама знаешь, что говоришь ерунду, да? — Мягко спросил я.

— Ну да, сейчас ты в очередной раз скажешь, что никакой мне не враг, и уж тем более не «злейший»… — Вздохнула она. — Тем не менее, факт остается фактом: мы уже сражались, и твой ветер чуть не превратил в щепки моего беднягу «Бристоля»… и даже если мы оба решим, что с нас хватит, нам все равно предстоит сражаться в самую длинную ночь этого последнего года, и здесь уже никто ничего не изменит!

— Знаешь, — задумчиво сказал я, — если бы я был абсолютно уверен, что ничего нельзя изменить, я бы не пришел к тебе в гости, Паллада. Я люблю делать глупости — что правда, то правда! — но в последнее время мне надоело это занятие. Поэтому я и не откликнулся на твое приглашение сразу же — думаешь, мне не хотелось?

— Но ты ведь отказался принять предложение Одина и сыграть в эту игру на нашей стороне! — Сердито сказала она. — Хочешь сказать, что передумал? Или снова будем толочь воду в ступе?!

— Не самое бессмысленное занятие! — Улыбнулся я. — Просто никто не пробовал делать это достаточно долго — даже алхимики, которые каких только глупостей не натворили в поисках своего философского камня… Что касается предложения Одина, оно мне не нравится. Не могу объяснить, почему… вернее, могу, наверное, но не сейчас. Я ведь сплю и вижу сон — ты не забыла?

— А почему бы тебе не прийти ко мне в гости по-настоящему? — Спросила Афина. — Тебе ведь не составит труда преодолеть это расстояние? Во всяком случае, Улисс хвастал, что твой ветер донес его сюда за несколько секунд…

— Это был не ветер, а смерчик, и не мой, а Джинна… Но знаешь, мне почему-то спокойнее приходить сюда во сне и думать, что это — всего лишь пустое сновидение…

— Никакое не пустое! — Сердито сказала она. — Если бы оно было пустое, я бы не видела тебя перед собой… Да ты и сам это знаешь, просто упрямо цепляешься за свои детские представления о том, что сон — это только сон, и ничего больше.

— Твоя правда. — Равнодушно согласился я. — Что ж, может быть, я еще заявлюсь сюда «по-настоящему», как ты выражаешься — почему бы и нет… А кстати, зачем ты меня приглашала, Паллада? Неужели только потому, что я поднимаю тебе настроение? Или вы боялись, что я споюсь с Локи и хотели меня отговорить? А ведь я бы с ним, пожалуй, действительно спелся — если бы он возмутился и захотел отобрать у меня свои маршальские погоны: мне чертовски надоела вся эта затея с дурацкой «Последней битвой» и армией «мертвых духом»… Они поклоняются мне, знаешь ли… И уже спорят между собой, потому что никак не могут решить, чей способ поклоняться лучше. Скоро, того гляди, драться начнут… Можешь себе представить?

— Я-то как раз могу. — Усмехнулась она. — Сам понимаешь, у меня всю жизнь были схожие проблемы… А ты все еще хочешь получить ответ на свой вопрос?

— Хочу… если только это будет правдивый ответ.