Мой Рагнарёк

Господа летчики взирали на нее с немым восхищением, мне оставалось только присоединиться.

– Шайсе! – Проникновенно сказал я: все остальные слова временно вылетели из моей непутевой головы: я был потрясен.

– Нравится, да? – Понимающе улыбнулся кто-то рядом со мной – кажется, это был фон Рихтхоффен, герр "Красный барон", во всяком случае его лицо вызывало у меня смутные ассоциации с картинками на коробках с моделями самолетиков фирмы "Аэрфикс": была у них в свое время такая серия – "Великие летчики", или что-то в таком роде.

– Еще бы! А вы уже испытывали это чудо? Летать-то оно умеет?

– Мы как раз собираемся бросить жребий. – Кивнул он. – Возникла небольшая проблема: всем хочется сесть за штурвал!

– Мне уже тоже хочется. – Улыбнулся я. – Но я предпочитаю уступить эту честь профессионалам. Пойду, еще погуляю. Удачного вам испытания, ребята! – Я обернулся к Джинну и спросил его, повинуясь какому-то внезапному порыву:

– Ты не мог бы перенести меня туда, где вообще никого нет? Ни моей армии, ни наших драгоценных противников, ни мертвых, ни живых, ни людей, ни богов – вообще никого… Думаю, на этой земле теперь найдется немало безлюдных мест… безлюдных – и "безбожных", заодно.

– Таких мест немало. – Подтвердил Джинн. – Но почему ты хочешь остаться в полном одиночестве? Это опасно, Владыка.

– Опасно? Для меня? Не говори ерунду! – Улыбнулся я. – Подозреваю, что я – единственный парень, которому вообще не грозят никакие опасности. Выполни мою просьбу, ладно? Я устал, дружище. На меня все время кто-то смотрит, даже когда я сплю, и с этим ничего нельзя поделать: вокруг слишком много народа… Никогда не думал, что человеческий взгляд осязаем, но в последнее время я это чувствую. Я уже начал сутулиться: оказывается, взгляды могут быть чертовски тяжелыми!

– Я сделаю так, как ты хочешь, ибо обязан выполнять все твои желания, Владыка. – Неохотно согласился Джинн. – Но может быть, ты позволишь мне сопровождать тебя?

Мой взгляд ничего не весит, можешь мне поверить! К тому же я могу стать невидимым и не издавать никаких звуков. Мое присутствие будет необременительным, обещаю!

– Ладно, – улыбнулся я, – если так, пошли!

Мне не пришлось повторять приглашение: поток теплого воздуха тут же подхватил меня и почти растворил, я испытал сладковатую дурноту головокружения, но через несколько секунд все закончилось: мои ноги снова стояли на твердой земле. Здесь было очень темно, и я на мгновение удивился: там, в пустыне недавно миновал полдень, неужели Джинну взбрело в голову отволочь меня аж в другое полушарие? Но потом вспомнил:

Джинн в свое время говорил мне, что на всей земле воцарилась вечная ночь, и только мой путь почему-то по-прежнему освещался солнцем, что, вроде бы, не слишком-то увязывалось с моим новым имиджем…

Я огляделся и понял, что нахожусь в лесу: об этом свидетельствовали мощные стволы окруживших меня деревьев, бархатно-черные в темноте, и головокружительный аромат хвои. Здесь было удивительно тихо, даже ветер не пересчитывал листья на ветвях.

Джинн, судя по всему, находился где-то рядом, но честно держал слово и ничем не выдавал свое присутствие. Я уселся на толстый слой мха и опавшей хвои и вопросительно улыбнулся сам себе: дескать, вот ты и остался один, душа моя – что теперь? Я не мог сформулировать ответ на этот вопрос, но он был мне известен и понятен, что-то вроде: "просто немного побуду старым добрым Максом, а не каким-то там "Владыкой", и все…" Ага, размечтался!

Мало того, что я так и не обнаружил этого самого "старого доброго Макса" ни в одном из закоулков своей идиотской души – два часа блаженного одиночества только ухудшили дело: я окончательно перестал узнавать себя, любимого и знакомого, в этом странном типе, который был способен неподвижно сидеть на земле, не беспокоясь ни о чем, и даже не давая себе труда подумать о собственном будущем. Никакого будущего больше не было, да и прошлое у меня не очень-то было, если разобраться! Впрочем, даже мое драгоценное "здесь и сейчас" казалось хрупким и нежным, как весенняя льдинка, к нему не следовало прикасаться, чтобы оно не растаяло – я и не прикасался… Просто сидел на земле и с наслаждением вдыхал упоительно сладкий воздух – вот уж не предполагал, что способен свести свою бурную деятельность исключительно к вдохам и выдохам и не заскучать через пятнадцать секунд!

Разумеется, рано или поздно это должно было закончиться, поскольку в соответствии со сценарием вечное блаженство мне пока не светило. Правда, я наивно полагал, что прекращу свою незапланированную медитацию добровольно и совершенно самостоятельно – ага, размечтался…