Мой профессор

Наконец, Купер заканчивает свою речь, и мы поднимаем бокалы с шампанским в честь Сони и Уэсли. Официанты плавно отправляются убирать пустые тарелки со столов, а отец Сони встает, чтобы занять наше место.

Мне ничего не остается, как занять свое место и постараться быть внимательной. Я сижу по левую руку от невесты и не хочу никого отвлекать от прослушивания речи. Заставляю себя переключить внимание на отца Сони, и, хотя послушно слушаю, не слышу ни единого слова. В голове гудит. Заламываю руки под столом. Аудитория смеется, и через полминуты я присоединяюсь.

Поздравления продолжаются. После речи отца Сони, выступает отец Уэсли, и я скрежещу зубами. Затем диджей объявляет первый танец молодоженов, и мои глаза жадно блуждают по залу, но я не вижу профессора Барклая. Десертный стол и открытый бар, фотографы и гости… столик за столиком заполнены незнакомцами. Я начинаю терять веру в то, что вообще его видела.

Тем не менее отказываюсь от поисков, когда диджей приглашает гостей присоединиться к молодоженам на танцполе. Все участники свадебной вечеринки встают вокруг меня, и тут я чувствую, как чья-то рука касается моего плеча.

Ожидаю, что это будет двоюродный брат Уэсли, тот самый, с фуршета, который пытается в очередной раз привлечь мой интерес.

Вместо этого позади меня раздается знакомый голос.

— Потанцуешь со мной?

Мое сердце замирает, когда я оборачиваюсь. Профессор Барклай стоит там, во плоти, протягивая мне руку.

Если я встаю, то не осознаю этого. Если и позволяю ему вывести меня на танцпол, то только потому, что слишком ошеломлена.

Концентрируюсь на деталях, чтобы не быть слишком ошеломленной: на том, как идеально он укладывает волосы, по-особому, по-модному для такого случая, на едва заметном беспокойстве на его бровях, как будто ему тоже нелегко, на правде, которая так прекрасно видна в его ясных голубых глазах, что я удивляюсь, как не заметила ее раньше.

Он отводит меня в угол танцпола и обнимает своими крепкими руками, когда знакомые струнные инструменты вступают в низкий ангельский голос Эллы Джеймс в «At Last». Провожу руками вверх, пока не соединяю их на его шее.

«Жизнь похожа на песню», — говорит нам Элла, а профессор Барклай притягивает меня еще ближе, бедро к бедру, и мы плавно покачиваемся. Мое горло сжимается, когда я пытаюсь смириться с тем, что он здесь, обнимает меня.

— Не плачь, — говорит он мне, убирая одну руку с моего бедра, чтобы дотянуться до лица и смахнуть слезы большим пальцем.

— Я не плачу, — обещаю я, хотя доказательства налицо.

— Эмелия.

— Ты проделал весь этот путь. — Мои брови приподнимаются, когда меня осеняет осознание. — Как? Как ты узнал, где меня найти?

У него хватает наглости покраснеть, как будто он и так не самый очаровательный мужчина на свете.

— Сначала я был озадачен, но в своем личном деле ты указала Соню в качестве контактного лица для экстренной помощи. Я попросил свою помощницу позвонить ей и спросить о свадьбе. — Он улыбается. — Очевидно, было удобно, что именно она выходила замуж. Остальное… получилось само собой.

Смеюсь над простотой его довольно важного великого жеста.

— Я так счастлива, что ты здесь.

— Потому что иначе ты была бы одна на танцполе? — он язвит, пытаясь вызвать у меня улыбку.

— Да будет тебе известно, я бы не была одинока. Обещала танец дедушке Сони.

Он улыбается.

— Уверен, что он в любой момент приедет за тобой. — Выражение его лица внезапно становится серьезным, хотя он продолжает дразнить меня. — Но не думаю, что смогу тебя отпустить.

Головокружительный взгляд, которым он смотрит на меня, способен растопить сердце любого циника.

— Проф…

Он сжимает мое бедро в знак протеста.

— Джонатан, — поправляюсь я.

— Скажи еще раз.

Не могу удержаться от улыбки.

— Джонатан, — повторяю я, на этот раз почти напевая, чтобы рассмешить его.

С этой толикой уверенности в себе я дарю ему свою честность.

— По правде говоря, я хотела, чтобы ты пришел, но была слишком напугана, чтобы пригласить тебя. Когда подняла глаза и увидела тебя на другом конце комнаты… это самое большое счастье, которое я испытывала за долгое время.

Это так смело, я никогда не вела себя с ним так. Последние несколько недель именно я ставлю между нами преграды, но он здесь, а значит, бежать больше нет смысла.

— Я сказал, что не буду форсировать события, — говорит он мне, — но чувствую, что у меня нет выбора. Невозможно избежать того, чтобы я не поставил на кон свое сердце. Я бы пожалел, что не пришел за тобой. Поэтому должен заявить о своих чувствах, и если после этого ты решишь, что все равно будешь счастлива с кем-то другим…

— Нет, — быстро говорю я, внезапно нуждаясь в том, чтобы он это знал.

Проходит секунда молчания, мгновение, когда наши глаза не отрываются друг от друга, и моя надежда на наше будущее повисает на краю пропасти.

— Я влюблен в тебя.

Он обрушивает на меня это откровение, как будто это не четыре самых важных слова, которые я когда-либо слышала.

Любовь.

Элла гордилась бы мной.

Открываю рот, собираясь ответить, но тут диджей говорит в микрофон: