Мой профессор - волк!

Она открыла свои огромные глаза, и он мгновенно потонул в них - увяз, как муха в нектаре хищного цветка.

А тот самый идиот в его голове ликовал. Вот! Вот чего она хочет, умная девочка! Быть раскованной! Быть счастливой и получать удовольствие вместо того, чтобы плакать и мучится от стыда! Проговаривать свои желания вслух, а не давить их в себе, боясь показаться шлюхой.

Так чего же ты еще хочешь, моралист хренов?!

Хочу ее - немедленно ответил он тому, другому, готовому принять добровольное подношение. Так хочу, что кровь вскипает и трясет всего, а в башке вязкий, алый туман. Яйца болят от одной только мысли ворваться в нее. заехать внутрь, в тугое, скользкое тепло, до самого донышка, оттянуть и снова заехать. и так до бесконечности, раз за разом, чувствуя, как сжимается и пульсирует девичья плоть. видеть, как закатываются от наслаждения голубые глаза, а приоткрытый ротик издает звуки, от которых все внутри каменеет, готовое взорваться.

Кончить разок от невозможности терпеть, а уж потом войти во вкус - трахать ее медленно и основательно, до самого утра, в самых разных позах, пока от оргазмов не устанет и не запросит пощады... А под конец дать ей самой попрыгать на нем, когда к размеру привыкнет, и чтоб маленькие грудки перед лицом скакали, а он пытался дотянуться до них и ловил ртом напряженные соски.

Вот только просто «хочу» уже не работало, и всем довольный идиот в голове вдруг растаял без единого следа.

Сжав напоследок мягкую попу под юбкой, Тони судорожно выдохнул и приказал.

- Стань собой, Стейси. Такой, какой была час назад.

Отвернулся даже, чтоб не видеть, как мутнеют ее глаза от разочарования и обиды. Обиды на себя, на него - за то, что сначала заставил ее стать шлюхой, а потом передумал и снова превратил в невинную ханжу, заставляя как следует прочувствовать свое унижение.

Но так будет лучше. Потому что если бы он продолжил и позволил ей и дальше вот так «расслабляться». Стейси, может и простила бы его потом, когда все равно пришлось бы вернуть ей себя, настоящую... А вот он бы себе точно не простил.

Пусть все будет по-настоящему. Он ведь в нее такую влюбился - напуганную, глазастую малышку, кутающуюся в свой безразмерный свитер.

- Тони... - позвала она сзади - уже совсем другим голосом.

Он не поворачивался - глаза закрыл даже. И приготовился подставлять щеки - уж что-то, а пару-тройку увесистых пощечин он точно заработал.

- Зачем. зачем ты это сделал?

Ему показалось, что ее голос дрожит, будто она сдерживала слезы, и тут уж пришлось обернуться.

- Стейси, я идиот. Прости, но мне казалось, что нам обоим так будет лучше.

О да, кто бы сомневался - голубые глаза уже были полны слез. Он бросился к ней, схватил, прижал так крепко, что через секунду испугался - а ну как сломает что-нибудь. Она ж как кукла фарфоровая.

Отстранился, вытер с ее щек слезы и замер под ее взглядом, пытаясь прочитать в них, что она обо все этом думает. Понял, что может, если захочет, и так «прочитать» и немедленно остановил себя - не сметь копаться у нее в голове! Чуть сам себя по щекам не нахлестал.

Она сглотнула.

- Спасибо.

- За что?! - его глаза расширились, а брови поползли вверх. Вот уж благодарности он точно сейчас не ожидал!

- За то, что прекратил. все это, - она слабо улыбнулась. - Хоть мне и нравилось быть раскованной.

- А мне нравится, когда ты. вот такая, - вырвалось у него. - Милая и скромная.

А внутри уже все прыгало от восторга - какое счастье, что он решился сейчас, не зайдя слишком далеко! Это ведь реально было бы хуже, чем если бы он просто заставил ее расставить ноги -сознание и подсознание вошли бы в такую конфронтацию, что никакой психолог не помог бы потом восстановить душевный баланс.

- Рана болит. - пожаловалась вдруг она, морщась и прикладывая руку к шее - где уже начинающий заживать укус вновь набух и покраснел.

- Я принесу аптечку. - он уже начала было вставать - подойти к их своему не распакованному чемодану, вытащить обезболивающее и новый пластырь с бинтом - ведь понятно, что сегодня им будет не до секса, а значит, надо обезболить - хоть поспит нормально.

Стейси вдруг остановила его, взяв за руку.

Тони оглянулся и чуть не выругался - какого хрена? Он теперь всегда будет подвисать в ее глазах, как малолетний сопляк, начитавшийся бабских романов?!

Совсем пропал. Залип, как последний кретин. Обеими ногами увяз, по самые.

- Поцелуй меня.

А вот это было неожиданно. Чего угодно ожидал, только не этого.

- Поцеловать? Сейчас? - он и сам понимал, насколько по-идиотски это прозвучало.

Но не спросить не мог - теперь, похоже, всегда с ней осторожничать будет. На всякий случай, даже перепроверил - а ну как снова развратничать начала? Приказал еще раз, уже мысленно -будь собой, будь такой, как всегда. Такой, какой была час или два назад.

Ничего не изменилось - Стейси все также сидела на его кровати на коленях, голой попой на пятках. И все так же смотрела на него своими огромными, как бескрайнее море, голубыми глазами... и руку к нему тянула, робко теребя его за запястье.