Мой профессор - волк!

Запихав рюкзак поглубже под переднее сиденье, я устроилась удобнее, сворачиваясь в позу младенца и поджимая под себя ноги, зевнула и с решимостью человека, у которого в голове бродят пары марихуаны, плотно закрыла глаза.

* * *

Проснулась я от того, что на меня сверху бросили что-то тяжелое, но мягкое. Шарахнулась во сне, чуть не свалилась с сиденья и резко открыла глаза.

Темно. Темнее, чем было. Душно, тепло и просто невероятно пахнет - дорогим, терпким, явно мужским одеколоном и еще чем-то... мужским.

Больше не дергаясь, я сообразила, что на меня, не глядя, бросили какую-то верхнюю одежду. Длинную, накрывшей мое тело целиком, до самых пяток.

На всяких случай втянув ноги еще глубже, я осторожно высунула нос из-под твердого воротника.

Так и есть. Это пальто. Мужское, темно-зеленое. Вероятно, его владелец решил, что погода слишком теплая, чтобы в дороге оно понадобилось, и скинул на заднее сиденье, так и не заметив спящую меня.

Но неужели же я спала так долго, что успел вернуться хозяин машины? Как мне вообще могло прийти в голову уснуть в чужой машине?!

Ну Тайлер. я тебе устрою!

Однако устроить я ничего не успела - потому что вдруг открылась передняя дверь машины, и пришлось снова спрятаться, накрывшись с головой.

Я вдруг пришла сама от себя в ужас - что, черт возьми, я делаю?! Совсем сдурела!

Уже собралась было вылезти, извиниться, оправдаться какой-нибудь ерундой - мало ли, может, я плохо себя почувствовала - и быстренько сигануть отсюда подальше, только меня и видели.

И снова не успела.

- Мама? - сказал в метре от меня тот самый голос, от которого я так хотела убежать. - Я выехал. Буду примерно через час на пароме. Да-да, знаю, что припозднился. Нашел еще дымящийся «косяк» на стоянке. Пришлось нести охранникам, пусть разбираются. - профессор насмешливо фыркнул. - Удивительная гадость - нос так забило, что совершенно ничего не чувствую. Все, все, уже в дороге, не волнуйся. До заката должен успеть.

Глава 2

На несколько минут - пока машина выезжала с территории колледжа - я просто оцепенела в своем укрытии, не веря, что могла так филигранно «попасть».

Потом решила, что делать нечего, надо вылезать, во всем признаваться. Не ехать же с профессором. куда бы он там ни собрался.

Уже даже немного приподнялась над сиденьем, но заметила, что профессор как раз въехал на рампу скоростного платного шоссе, и побоялась. Вдруг дернется так, что мы оба с ним вылетим с моста.

А уж на самом-то шоссе, где все гонят под семьдесят миль в час, об этом и речи не стало - на такой скорости достаточно на сантиметр в бок рулем дернуть, чтоб случилось непоправимое.

От страха меня забил озноб, сердце колотилось так громко и бешено, что хотелось накрыться поплотнее, что его не услышали с сиденья водителя.

Что же делать? Господи, что делать? Трясясь под своим импровизированным «одеялом», я лихорадочно прикидывала и соображала. Точнее, пыталась соображать.

Посмотреть бы, что там у него с бензином - если час ехать, а тем более к какому-то там «парому», скорее всего профессор захочет заправиться.

И вот тут-то, на заправке, я и сбегу. Или даже не сбегу, а объявлю о себе - главное, чтобы это не произошло на шоссе, на полной скорости! Что я буду придумывать, и как потом домой добираться - это уже было неважно...

Я снова высунула нос из-под воротника пальто Макмиллана. Нет, увы. Не видно с моего места датчика бензина. Зато хорошо был виден его профиль.

Чтобы хоть как-то успокоиться, я принялась разглядывать своего профессора, так некстати решившего рвануть куда-то на выходные. И поняла, что успокоительного в этом занятии еще меньше, чем в самом факте моего «похищения».

Профессор вел себя очень странно - бросал нервные взгляды на наручные часы, на стоящее низко над горизонтом солнце, периодически ругался сквозь зубы, мотал головой и пару раз даже ударился затылком о подголовник - явно специально.

- Не успею ведь. - бормотал, стискивая челюсть. - Дурак. вот ведь дурак.

С каждым ругательством его акцент становился все заметнее, слова все больше округлялись и укорачивались, теряя гласные, и под конец я его совершенно перестала понимать.

Но самое ужасное было даже не это. Самое ужасное было то, что он все время, по чуть-чуть, увеличивал скорость - на милю, на две, на десять... Спидометр-то мне как раз был виден, в отличие от датчика бензина. Но даже если бы и не был - невозможно было бы не заметить, как соседние машины остаются одна за другой далеко позади.

Страх попасть в аварию сидел во мне с самого детства - с того ужасного времени, когда мой папа потерял управление на скользкой дороге - в месте, где уже успело разбиться куча народу. Как сейчас помню его вытянувшееся лицо без единой кровинки, и его глаза, ищущие меня в зеркале, чтобы попрощаться или попросить прощения.

Слава богу, отец смог вырулить, но ведь он тогда и близко не гнал с такой скоростью! Казалось, черный внедорожник несется, чтобы перегнать само время - и я вдруг вспомнила, что профессор должен успеть куда-то приехать «до заката».