Мой профессор-оборотень

Ее руки пробежали по его спине вниз, схватив за ягодицы. Невинные прикосновения Кассии вызвали у него всплеск желания.

— Кассия.

Алессандро не мог остановить себя, постоянно повторяя ее имя, чувствуя, что таким образом он имеет право заявить, что она была его. Освободив ее грудь, профессор двинулся вниз вдоль ее тела и в этот раз раздвинул ее ноги при помощи рук.

Ее руки оторвались от его тела, стоило Алессандро приподнять ее, ухватив за попу. Кассия ухватилась за простыни, когда он приподнял ее еще выше, и вот тогда это случилось — его язык прошелся по ее складочкам, и рот Кассии открылся в безмолвном крике.

Это была сладкая, великолепная мука, его язык скользил по ее складочкам вверх и вниз. Когда Алессандро положил ее обратно на кровать, Кассия начала дышать, но почувствовала, как профессор разводит ее складочки в сторону…

Ее глаза округлились, а дыхание стало учащенным.

Он лизал между складками.

— Аааааах.

Она никак не могла перестать постанывать все это время, и поэтому, отпустив простыни, в которые вцепилась ранее, закрыла обоими руками себе рот. Профессор начал проталкивать свой язык в ее сердцевину, туда и обратно, и мир Кассии начал вращаться все быстрее и быстрее. Она сильнее зажала руками рот, чтобы приглушить свои всхлипы.

Кассия обнаружила, что пытается вцепиться в мощные плечи профессора. Она не думала, что сумеет выдержать еще немного и не умереть. Это было слишком много, слишком превосходно, слишком прекрасно. Кассия пыталась отползти назад, но профессор не позволил ей этого сделать, а наоборот: углубил давление своего языка.

— О Боже, Профессор…

Она предприняла еще одну попытку, но это было уже невозможно. Кассия кончила с криком, который больше не могла сдерживать в образовавшейся тишине. Рот профессора переместился к ее влагалищу, и она кончила еще раз сильнее. Кассия почувствовала, как он слизывает капли ее возбуждения, выпивая ее, и весь ее мир взорвался. Она увидела звезды, пока оргазм полностью проходил через все тело.

Когда Кассия открыла глаза, то увидела профессора, сидящего рядом с ней на кровати — он вытирал её влажным полотенцем. Ей стало стыдно, и щеки окрасил яркий румянец, когда она попыталась оттолкнуть его руки и свести ноги вместе.

Взгляд профессора посуровел.

— Не двигайся.

Командные нотки в его голосе пробудили в ней слабость, и Кассия почувствовала, что подчиняется ему. Она продолжала лежать неподвижно, даже когда чувство неловкости все возрастало. Просто он очень бережно вытирал ее.

Когда он закончил, Кассия наблюдала, как он встал и направился в ванну. Она приняла сидячее положение, застенчиво прижимая к себе одеяло, наблюдая, как профессор выбрасывает полотенце и моет руки.

Губы Алессандро изогнулись, когда он увидел, как Кассия кутается в простыни.

— Ты выглядишь так, как будто тебя изнасиловали, — мягко прокомментировал он.

Румянец Кассии стал гуще, и она пробормотала:

— Мы оба знаем, что не было никакого изнасилования.

Вернувшись к кровати, он сел около нее, вытянул ноги и перетащил к себе на колени удивленную Кассию.

— Профессор!

Она попыталась высвободиться, но его рука, крепко державшая ее за талию, не позволила ей сдвинуться с места.

— Отдохни тут.

Его хватка была нежной, но крепкой. Алессандро устроил ее голову у себя на груди.

Тот факт, что Кассия была голой и сидела у него на коленях, пока он был полностью одет, заставило почувствовать ее возбуждение и неловкость, но она просто свернулась калачиком у него в руках — желание покидать его объятия просто испарилось. Правда была в том, что ей нравилось — нет, она любила — быть так близко к профессору. Они оба знали об этом.

— С твоей сестрой все в порядке?

Когда Кассия заговорила, Алессандро почувствовал, как она крепче прижалась к нему, и его губы изогнулись в улыбке, ведь он знал, что эта реакция была непроизвольной с ее стороны. Нравилось ей это или нет, но ее тело уже признало, что принадлежит ему, и Алессандро это устраивало.

— С Эсмеральдой все нормально. Она усвоила урок.

Кассия кивнула напротив его груди.

— Я рада слышать это.

Алессандро пробежался пальцами по ее волосам. Чего он никогда не делал с другими женщинами. Но с Кассией он постоянно чувствовал потребность касаться ее, и это было то, в чём Алессандро не хотел себе отказывать.

— Как прошел твой день?

— Нормально.

— Ты скучала без меня?

— Вы слишком высокомерны, не так ли, Профессор?

— Ах, но я слышу правду в твоем голосе, — удовлетворение затопило его полностью. — Тебе было скучно без меня.

Кассия почти призналась ему во всем. Даже больше, чем скучно. Ей было очень больно от его молчания, и боль увеличивалась пропорционально продолжительности молчания Алессандро. Но, в конце концов, она держала это в себе, зная, что нет смысла подогревать его чувство вины.

Решив сменить тему разговора, Кассия пробормотала:

— Ты никогда не отвечаешь на мои вопросы.

Она подняла голову и посмотрела на него.

— Расскажи мне о своем детстве.