Мой профессор-оборотень (ЛП)

Что-то глубокое, не имеющее названия, что-то, что заставило ее чувствовать себя целостной, потому что она наконец-то отдала профессору то, что всегда по праву принадлежало ему.

— Кассия.

То, как профессор произнес ее имя, заставило ее пальцы сжаться, но прежде, чем она смогла вымолвить его имя в ответ, он начал двигаться, и все мысли вылетели из ее головы. Началось все с длинных, медленных проникновений, которые становились все глубже и глубже. Когда Кассия начала двигать бедрами навстречу его толчкам, профессор изменил темп, его движения стали более жесткими, менее аккуратными, но более быстрыми.

Так быстро, что Кассия невольно задалась вопросом, смог бы обычный мужчина двигаться также быстро и заставить ее при этом чувствовать себя так хорошо…

Профессор наклонился, его губы сомкнулись вокруг ее соска, а затем он снова начал двигаться. Кассия откинула голову назад и закричала, ее пальцы глубже впивались в его кожу, поскольку двойное удовольствие грозило полностью поглотить ее.

— Алессандро… — вырвалось из глубины ее души.

Алессандро вздрогнул, вспоминая время, когда он искренне верил, что она никогда больше не произнесет его имени.

Его желание вырвалась из-под контроля — он обнаружил, что трахает ее сильнее, его руки пробрались под ее тело, чтобы обхватить ее ягодицы и проникнуть в нее еще глубже. Комнату наполнили звуки секса — шлепки его яиц об ее лоно, хлюпающие звуки, с которыми его член погружался в нее, легкие стоны Кассии вперемешку с его тяжелым дыханием…

Лежа под ним, в какой-то момент Кассия начала дышать быстрее, глубже и громко стонать.

— Профессор…

Ее глаза расширились, а затем она кончила.

Вид растворяющейся в оргазме Кассии, подтолкнул его к краю и Алессандро кончил, дико вбиваясь в нее бедрами, каждым толчком наполняя ее своим семенем.

— Кассия, — прорычал он, и звук ее имени на его губах заставил девушку снова задрожать, продлевая удовольствие.

Когда их тела насытились друг другом, Алессандро притянул ее ближе к себе и поцеловал в лоб.

Кассия.

Любовь моя.

Кассия замерла, и Алессандро понял, что произнес эти слова вслух. В воздухе сгустилось напряжение, и запах ее беспокойства достиг его носа. Нахмурившись, он приподнял пальцами ее подбородок:

— Что-то не так?

— Н-ничего.

Его глаза сузились, но голос оставался спокойным, когда Алессандро спросил:

— Я не рассказывал тебе, что у Ликанов удивительное обоняние?

Кассия покачала головой, сбитая с толку неожиданным вопросом.

— Это так, — Алессандро сделал паузу, а потом мягко добавил: — Очень помогает улавливать человеческие эмоции.

Глаза Кассии распахнулись, когда до нее дошел смысл его слов.

— Поэтому, я спрошу тебя еще раз, птенчик. В чем дело?

Кассии показалось, что еще секунда и ее сердце взорвется. Ох. Блин. Почему. Сейчас. Она сглотнула:

— Ты сказал…

Она не могла заставить себя повторить, считая, что не заслуживает этих слов.

— Любовь моя?

Слабый кивок.

— Так и есть, — просто сказал Алессандро.

Кассии хотелось заплакать.

Свет в глазах Алессандро погас.

— Эти слова сильно беспокоят тебя?

Кассия не могла заставить себя ответить ему. Она была так напугана, что потеряет его, если ответит, но заставить себя лгать тоже не могла.

В животе Алессандро образовался холодный ком, когда он разглядел страдание в карих глазах девушки.

— Кассия.

Он изо всех сил старался, чтобы его голос звучал как обычно, хотя большая часть Алессандро говорила ему отступить, если он не хочет увидеть, как рушится весь его мир.

Звук ее имени на его губах, казалось, сломал Кассию, и она смогла только выдавить:

— Не спрашивай, пожалуйста.

Он хотел, боже, он так сильно желал, чтобы все было проще. Он сознательно закрывал на правду глаза и постоянно выбирал трусливый путь отрицания.

— Просто скажи это, — проговорил Алессандро, с трудом удерживаясь от резкого тона.

В глазах Кассии застыли слезы.

— Т-ты думаешь, ч-что все изменилось.

— И? — спросил он, чувствуя, как сжимается его грудь.

— Это не так.

Слезы покатились по ее щекам.

— Я х-хочу быть с тобой. Я думала, что смогу и-изменить свои мысли… но к-когда ты назвал меня любимой, я не почувствовала себя… счастливой. Я была… — Кассия неуверенно вздохнула. — Я была напугана. И все о чем я могла думать — нет, мне нужно уйти прежде, чем ты снова причинишь мне боль. — Кассия подняла на него потемневшие от боли глаза. — И я не думаю, что этот страх когда-нибудь пройдет, профессор.

***

Кассия проснулась от запаха бекона и жареных яиц… и встретила взгляд большого, черного волка, сидящего рядом с кроватью. Хотя он сидел тихо и даже не шевелился, глядя на нее своими немигающими ярко-зелеными глазами, от зверя исходила ощутимая сила и опасность.

— Святые угодники!

Увиденного было достаточно, чтобы Кассия села, и её сознание, прибывавшее до того в блаженной неге сна, моментально переключилось в паническое бодрствование.

Вчера она посчитала спальню гостиницы просто огромной, а сейчас начинала испытывать нарастающую клаустрофобию. Страх лишил ее всех рациональных мыслей, и все, о чем Кассия могла думать — она одна с волком в комнате.

С волком!