Мой прекрасный враг

Когда мы остановились в конце очереди, я лениво пробежалась глазами по той зоне с холодильником, где стояли разные салаты. И только пару человек продвинулись, освобождая нам место рядом с подносами, как буквально из ниоткуда возник парень. Высокий такой, щуплый, с курносым носом и довольно тонкими губами.

– Эй! – буркнула Тоня, притопывая нервно ногой. – Вообще-то тут очередь, дружочек.

– И что? – незнакомец так покосился, словно увидел большого таракана на кухне, от которого пора избавиться. Мне сделалось не по себе.

– И ничего, иди за нами становись, – не унималась Миронова.

– За вами? – парень выгнул бровь, поглядывая на еще компанию друзей, что вальяжной походкой двигались к нам. Чувство надвигающейся катастрофы мигало неоновыми буквами у меня в голове. Проклятье, когда это кончится?!

– Знаешь что? – теперь подала голос и я. – Любой дурак может влезать без очереди, но это не значит, что это правильно. Никто не будет терпеть подобное.

– Да что ты говоришь? – незнакомец улыбнулся, демонстрируя свои желтые зубы. В его глазах читалась усмешка. – А ты думаешь, если удалила посты и подтерла комменты – все? Теперь пай-девочка? – в зале воцарилось молчание, казалось, даже раздачу остановили, чтобы понаблюдать за нашей перепалкой.

– Послу… – хотела было ответить я, но меня опередили.

– А ты думаешь, если ты – тупоголовый олень, никто не снесет твою чертову голову? – этот мужской голос, уверенность, холодность и дерзость, их нельзя было ни с кем спутать. Я оглянулась и замерла, увидев Максима с Денисом. Они оба стояли за алюминиевой трубой, что отделяла линию раздачи от остального зала. Ледовский держал руки в карманах темных джинс, он выглядел абсолютно спокойно, однако во взгляде читалось не просто раздражение, там будто зажигали огненные стрелы и готовили их пустить в глотку врага. Я помнила этот взгляд, именно подобный был адресован Аркадию, когда Макс кинулся с ним драться.

– Айс, – воскликнул парень. Он в момент вжал шею в плечи. Казалось, незнакомец растерялся столь неожиданному ответу на свою реплику. – Это… ты просто, наверное, не в курсе.

– Да ну?

– Да! Это… эта девка… – блеял парень. Остальные же продолжали с любопытством на нас смотреть, хорошо хоть телефоны не вытащили, не снимали на камеры. – Ты ее просто не знаешь. О ней… ну это… такие слухи ходят!

– То есть ты хочешь сказать… – Максим обвел взглядом студентов, что с открытыми ртами наблюдали за сценой в столовой, – что я не знаю свою девушку?

Кажется, у меня остановилось сердце, когда Ледовский обозначил публично меня своей девушкой. Он серьезно это сказал? При всех? Несмотря на черное пятно, которым запятнали мою репутацию? У меня едва не подкосились ноги, щеки отчего-то начали гореть, однако я продолжала стоять на своем месте и держать напускную маску равнодушия. Не хватало еще, чтобы окружающие узнали, какой, на самом деле, внутри у меня бушевал ураган в эту минуту.

– Де…девуш…ку? – то ли сказал, то ли пропищал незнакомец.

– Значит так, уважаемые, – Ледовский смотрел только на этого парня, однако фраза явно относилась ко всем в столовой. – Никто не смеет больше говорить гадости в сторону моей девушки. Я довольно не молчаливый парень, – Макс вынул руки из карманов и прохрустел пальцами. Этот жест говорил, что он серьезно настроен и не потерпит осечек.

– А вид…вид… видео… – заикаясь, ответил парень.

– Видео? Что, никогда девушек в коротких юбках не видел? Посочувствовать? И кстати, это мой клуб на видео, и Полина мне помогала в роли официантки. Хотя, будь у вас мозги, вопросов бы не задавали, – Максим продолжал говорить во множественном числе, будто вел сейчас диалог не конкретно с одним хамоватым придурком, а со всем университетом. – А теперь извинись, пока я не поставил тебя на колени.

– Я… я не… эм… – я думала, незнакомец не будет извиняться, тем более при всех. С каким пафосным видом он подкатил к нам, с каким удовольствием унижал. Попросить прощения – практически признать, что ты вел себя как последний козел. Однако…

– Извини, Полина! – как на духу выкрикнул парень, склонив голову. Нам с девочками оставалось только переглянуться в немом шоке, не особо понимая, как себя вести дальше.

– Прости, пожалуйста! – повторил незнакомец. Макс скрестил руки на груди, он с прищуром смотрел на студентов в зале, будто поражался тому, насколько люди испорчены. Почему вообще посмели необоснованно плохо думать о ком-то? Я видела разочарование в его взгляде.

– Полин, – Оля ткнула меня в бок, намекая, что пора бы подать голос.

– Все… все ок, только можешь встать в конец очереди? – ответила я. Парень подпрыгнул на месте и пулей умчался не то, что за нами, он направился прочь из зала. Словно происходящее сильно его задело, пошатнуло репутацию.

Мне и самой было не очень приятно, хотя, по идее, я должна была ликовать – справедливость восторжествовала, пусть и руками Максима. Но на душе продолжали скрести кошки.

Ледовский подошел ко мне, взял поднос и поставил его на раздачу. Затем повернулся и довольно теплым тоном произнес:

– Хочешь салат?