Мой прекрасный враг

После мультика Ледовский проводил меня до дверей, и на прощание мы с ним прильнули друг к другу в страстных поцелуях.

Я таяла в объятиях этого парня, казалось, под ногами пропадает почва, мы парим над бескрайним океаном, от которого захватывает дух. Я никогда не думала, что поцелуи могут быть столь сладкими и сводящими с ума одновременно.

В эти минуты границы стирались, мир сужался до одного человека, в котором хотелось раствориться без остатка.

Руки Макса скользили по моей талии, теперь уже абсолютно по-свойски, словно мы с ним давно встречаемся.

А когда его ладони спускались ниже, достигая бедер, я ощущала, как заливаются щеки краской от дикого смущения и непередаваемой эйфории, что возникала в эту секунду.

Однако стоило мне только попрощаться с Ледовским, как снова: «Здравствуйте, мысли, терзающие душу». Плюхнувшись на кровать, я начала размышлять о подарке Максу и о том, пригласит ли он меня на свой праздник. В конце концов, Айс и словом не обмолвился насчет дня рождения, вернее, насчет того, кто туда придет, и числюсь ли я в числе гостей. Нет, может, девушка должна быть там обязательно, но мы пока были мало знакомы, и я могла лишь догадываться о планах этого самовлюбленного мальчишки.

Наверное, поэтому уснула в терзаниях, а проснулась от криков, что доносились с кухни. Протерев глаза и зевнув, с неохотой поднялась с кровати, нацепила халатик и поплелась к источнику шума.

– Я тебе еще раз говорю, никаких ночевок! – строго сказала мама. Саша носился из угла в угол, словно ужаленный дикими пчелами. Потом он вдруг остановился и как глянул на меня, будто ледяной водой облил. Столько в его взгляде было обиды и ненависти, я аж нервно сглотнула.

– Значит, Эн с парнями ночует, – выдал мелкий. – А мне нельзя остаться у друга? Да чем, блин, я хуже сестры?

– С какими парнями? – на пороге вырос отец. Ладно, когда я отпрашивалась в горы, сказала, поеду с друзьями, не уточняя, будут там мальчики или нет. С другой стороны, мне уже восемнадцать! Через пару месяцев девятнадцать даже! Да и ничего ж не было, подумаешь, в одной комнате и на одном матрасе спали.

– Пап, – я повернулась к отцу, улыбнувшись. – Давайте я вам кофе налью?

– Значит, были парни? – отец выгнул бровь. Я не стала юлить, вранье ни к чему хорошему не приводит.

– Да, мы ездили вчетвером. Две девушки и два парня.

– Дорогой, – влезла мама, на меня она редко точила зуб. Тем более недавно я ей рассказывала о Максиме, и вроде как родительница с особым рвением ждала их знакомства.

– Сегодня все под домашним арестом! – объявил папа, ударив словно обухом по голове.

– Но я же правду сказала, пап. Ничего не было. А мальчик, с которым я ездила, мы с ним вообще в отношениях. И он живет этажом ниже, ты можешь пойти и познакомиться с ним. Его Максим зовут.

– Нет, – категорично заявил отец.

– Пап, да я не могу! – взмолилась, нервно прикусывая губу.

– И я не могу, пап! Да сколько вообще можно? Я устал торчать дома! – завопил Саша. В эту минуту мне хотелось его придушить.

– Твои дружки ничем хорошим не занимаются! И я слышал ваш вчерашний разговор о всяких гадостях. Нет, сидишь дома!

– Папа, – я схватила за руку отца и взглянула на него с мольбой в глазах. Чем бы там Саня не провинился, мы с ним не можем оба остаться под замком. – У Максима сегодня день рождения. Я… Я не могу пропустить его праздник. Ты же знаешь, я ничего плохого…

– Нет! – хмыкнул отец, отталкивая меня в сторону, а затем он взял с вешалки куртку и хлопнул дверью, покинув дом.

* * *

Как позже выяснилось, Сашка реально собирался на дачу непонятно к кому и по телефону обсуждал вскользь, сколько взять с собой выпивки. Отец услышал их разговор вечером, а утром велел маме запретить поездку. Ну а я… вероятно, попала под горячую руку, иного аргумента у меня нет.

Выждав тактично почти два часа у себя в комнате, я шмыгнула к маме, тихонько прикрыв за собой дверь. Родительница занималась пазлом, разглядывая недоделанную картинку. Я присела на край дивана, сложив на коленях руки в замок.

– Мам, слушай, насчет домашнего ареста…

– Прости, Полинкин, – вздохнула она, подняв голову. Я видела в лице любимой женщины виноватую улыбку, но в то же время, нежелание идти против отца. Они всегда были друг за друга, даже в таких воспитательных моментах. Мы знали, если один сказал, значит, обсуждать с другим – бессмысленно. Но в этот раз я не могла сдаться. Пусть Максим еще не пригласил на день рождения, в особенный праздник подвести его – неправильно.

– Ты же знаешь, я никогда ничего противозаконного не делаю.

– Знаю, но твой отец сказал, и лучше его послушать.

– Мам, сегодня у мальчика, который мне очень нравится, день рождения. Он будет там с другими, без меня… – проронила с безнадегой в голосе я. От одной мысли, что вокруг Ледовского будут крутиться девчонки, улыбаться ему, приглашать на танец, сделалось дурно.

– Заодно и проверишь, насколько он дорожит вашими отношениями, – сказала мама, вроде как в надежде утешить. Однако ее слова звучали скорее укором, по крайне мере, мне слышались они именно так.

– Мам, ты реально думаешь, что это правильно?