Мой прекрасный враг

– Да с чего вы заладили? Я не боюсь! Ясно! – Королёва резко выскочила из машины, громко хлопнув дверью. Я не успел и слова сказать, как ее худенькая фигура начала стремительно отдаляться.

– Идиот, – прорычал, буравя друга и его девушку.

– Что мы такого… – надулся Дэнчик.

Дождавшись, пока друзья выйдут на улицу, я закрыл тачку и ринулся по следам Полины. Не знаю почему, но мне показалось, ее пугал подъем, только девчонка не хотела или не могла в этом признаться. Может, и надо было заткнуть ребят, какого черта я промолчал?

Пройдя мимо домиков с прокатом, я увидел у кассы Королёву, она взяла билет и уже шла к железным ступенькам, которые вели на посадку. Пришлось ускориться с покупкой пропуска, чтобы нагнать блонду. Я уже думал, не успею, но Полина почему-то пропускала людей перед собой, словно ждала чего-то или искала причину не подниматься.

А потом, когда отдыхающих уменьшилось, она ожила и двинулась к вагончику, усаживаясь в свободную кабинку, куда следом вошли два сноубордиста, предварительно запихав в разъемы для досок оборудование. Ускорив шаг, я буквально на последней секунде заскочил внутрь канатки, усаживаясь рядом с Королёвой.

– Максим, – удивленно прошептала она, разглядывая меня, будто приведение.

– Еле успел. Ты шустрая, однако.

– Я… я просто… – она сглотнула, скрестив руки и сложив их на коленях. Уж больно взволнованной и нервной выглядела Полина.

– Не обязательно ехать, если не хочешь. Я бы посидел с тобой внизу.

– Я не… – она наклонилась ко мне, будто боялась, что люди напротив услышат ее самый большой секрет. – Я однажды застряла тут. Мне просто страшно немного.

– Застряла? – прошептал я, вглядываясь в лицо Королёвой, которое было слишком близко. Вместо того, чтобы любоваться величественными склонами, горными козликами и пушистым снегом, я залип на губах девчонки: таких чувственных и притягательных. Вот и все, что вертелось на уме. Я ощущал себя человеком, который вот-вот сорвется при виде заветной дозы серотонина. Под ребрами предательски кольнуло: очередной намек, очередное неверное направление.

– Ага, – кивнула она. – Просидела почти два часа одна. Было холодно, одиноко и страшно.

– Поли… – хотел было назвать ее по имени, как подъемник резко дернулся и остановился. Это довольно распространенное явление в горах. Я, сколько ни ездил, частенько попадал в подобную ситуацию. Однако всегда знал – через минут пять все снова вернется в движение. То ли проблемы с перебоем электричества, то ли еще что-то, но не припомню особо серьезных задержек.

– Что… – голос у Полины дрогнул, она разомкнула губы, словно пыталась вдохнуть воздух, которого ей чертовски не хватало. Лицо ее с каждой секундой наполнялось неподдельным ужасом, волна паники рвалась наружу.

– Он сейчас поедет, – дружелюбно поддержал я, но слова, насколько бы мягко и заботливо не звучали, не смогли достигнуть получателя. Королёва вроде и сидела рядом, но судя по тому, что она то дело прикусывала кончик губы, бегая глазами по маленькому стеклянному вагончику, что подвис на уроне почти три с половиной тысячи метров, создавалось впечатление – девчонка не здесь. Она явно вернулась в тот день, в прошлое, которое до сих пор пугало, вызывая животный страх.

– Полин, – позвал я. Коснулся ее плеч, чувствуя, как под одеждой дрожит тело девчонки, так, если бы вокруг гулял пронизывающий холод. Она не притворялась, ей действительно было страшно. И во мне вдруг проснулось желание побороть этот страх, даже если мы находились на невероятной высоте.

– Почему она не едет? – лепетала Королёва, ища в моих глазах ответы. Я не знал, что сказать, понимал, ни одна фраза не сможет утешить, дать уверенность в благополучном исходе.

– Максим, – казалось, еще немного и Полина заплачет.

И я поймал себя на мысли, что готов на любой безрассудный поступок, лишь бы Королёва переключилась, перестала думать о плохом. Может то был личный договор с совестью, желание попробовать и отбежать, как от удара тока после, или еще что-то… Но я внезапно потянулся к ее лицу, будто одурманенный одним желанием – поцеловать. Всего секунда разделяла нас от запретной близости, но нарастающая паника в ее глазах, как сигнал бедствия, подтолкнула меня, срывая спусковой крючок. И я под властью неконтролируемой силы накрыл губы Полины, коротко целуя девчонку.

Глава 26

Сердце чуть не остановилось, и нет, дело было далеко не в подъемнике, который почему-то решил дать сбой. Это Максим, его чувственные губы, вкус ментола и обжигающее дыхание, а еще горячие руки, что сжимали мои плечи. Я будто упала куда-то на мягкое облако, ощущая безграничную свободу, теплоту за ребрами и безмятежность, которая накрыла мое тело.

Однако не успела я осознать, что произошло, как вагончик неожиданно сдвинулся с места, а Ледовский отстранился, разрывая наш короткий, но столь сладкий поцелуй. Пожалуй, это можно было бы назвать моим первым, настоящим поцелуем, потому что от него трепетало все, даже пальчики на ногах поджались.