Мой плохой мальчик

Однажды, где-то между третьим и четвертым курсом, мы почти расстались. Жутко поссорились, и я заявила ему, чтобы он катился на все четыре стороны.

Причиной стало то, что Андрей загулялся с пацанами на какой-то вписке и потерял телефон. Не смог позвонить, а я чуть с ума не сошла. Потом телефон подобрала какая-то девица. Ответила на мой звонок. И я впала в истерику. А он, вместо того чтобы успокоить, стал наезжать, что я ему не доверяю. Кричать, что никогда в жизни мне не изменял. Лучше меня нет и не будет, и его дико оскорбляет, что я такое о нем думаю.

В общем, мы разругались вдрызг. Я предложила ему уйти куда-нибудь на денек, пока не найду для нас с Мишей съемную квартиру.

Он ушел, где-то на час, потом вернулся и заявил, что, хоть я и неадекватная, он все равно меня очень любит. Я же в свою очередь порекомендовала ему вернуться ко мне через десяток лет, когда он вырастет и станет самодостаточным взрослым мужчиной.

Он обиделся, снова ушел… Часа на полтора.

А потом вернулся. И, обнаружив меня плачущей на полу, обнял и больше не отпускал. Мы занялись любовью.

И вот кажется, как жить? Импульсивному мальчишке и до ужаса ревнивой тетке.

Но дело в том, что как бы ни было трудно, я не могу без него.

А он без меня.

Вот так и существуем. Ссоримся-миримся. И не можем друг без друга.

В такие минуты я обычно звоню Сашке, чтобы пожаловаться на своего двадцатитрехлетнего мужчину, а она, выслушав, говорит, что все равно ничего уже не поменять, потому что без него меня кроет еще больше. И это ужаснее в триста раз. «Кроет», надо же. Моя подруга-экономичка выучила модное слово.

В то время, как мы разглядываем дипломные работы, за нашими спинами открывается дверь, и, не переставая обниматься, мы с Андреем оборачиваемся. Это Миша.

— Я пошел.

— Только не допоздна, пожалуйста.

— Ок, мамуль. — Быстрый поцелуй в щеку, и мой четырнадцатилетний подросток-сын исчезает за входной дверью.

— Это все твое воспитание, — кошусь на Андрея, он тоже целует меня в щеку.

— Может быть, в кровать?

— Какая кровать? Волков, у тебя защита скоро, надо учить.

— Зануда. Хорошо, что твой сын пошел не в тебя и благодаря мне он крутой кент.

Вздыхаю.

— У него появилась девушка, — волнуюсь за Мишу.

— Не боись, я натолкал ему резинок в рюкзак, все будет нормуль.

— Ему четырнадцать лет, Волков! Какие к черту резинки? — возмущенное толкаю его локтем, а он лишь крепче обнимает меня.

— Самый возраст. К тому же у него не просто девушка, а мисс школы, — довольно констатирует факт Волков. — Вот что значит повелся с крутым чуваком, то есть со мной. Урвал лучшую цыпочку.

Я вздыхаю, закатывая глаза.

— Ты ее видел?

— О да. У нашего парня отличный вкус.

В этот момент в дверь звонят.

— Наверное, Миша, что-то забыл.

Андрей отпускает меня, присаживается на корточки возле одного из планшетов, а я иду к двери. Но когда открываю ее, очень удивляюсь. Меня накрывает шоком. На пороге стоит его мама.

Я задыхаюсь от удивления.

Очень долгое время я думала, что они с отцом Андрея устроят мне какую-то глобальную гадость: лишат работы, подстроят автокатастрофу, подсыплют яда. Но они просто лишили его денег. И все.

Наверное, считали, что их сын не справится. Одумается.

Думали, что сытая жизнь для него окажется важнее, чем теперь уже тридцатичетырехлетняя разведенка с ребенком. Но мы привыкли справляться. Андрей, несмотря на наши ссоры, не бросал меня. А я продолжала любить его всем сердцем и душой.

И мы вывезли. Мы смогли. Недавно отпраздновали очередную годовщину начала наших отношений. Думаю, родители надеялись, что Андрей наиграется, а я вернусь к мужу. Ведь у нас с их мальчиком огромная разница в возрасте, и новизна быстро приедается. А сыну нужен настоящий отец.

Но, к сожалению, Юра снова начал пить… Миша все это видел.

— Что ты здесь делаешь, мама? — безэмоционально, скрестив руки на груди, спрашивает Андрей.

Он, естественно, переживал за родителей. Но у него довольно упрямый характер. И он не мог им простить, что они меня не приняли. Не поняли его любви. Поступили бесчувственно и эгоистично.

Несколько раз они пытались строить козни, обманом знакомили его с юными богатыми девицами, однажды мне даже прислали фотографии и положительный тест на беременность. Мы в очередной раз повздорили, но смогли устоять.

Вот тогда Волков перестал с ними общаться. Вообще. Полностью.

И вот, спустя четыре года, его мама пришла к нам сама.

— Я хочу поговорить с вами обоими.

— Зачем?

— Андрей, нельзя так, — останавливаю его, глажу по плечу, успокаиваю. — Это твоя мама.

— У папы проблемы со здоровьем, ему нужен его единственный сын. — На меня мадам Волкова даже не смотрит.

Она переступает через себя. Я по-прежнему ей не нравлюсь. Но она устала бороться. Она сильно постарела за эти четыре года. Скучает по Андрею. Я ее понимаю как никто другой. Я тоже не могу без него.

— Я не уеду за границу и не женюсь ни на ком другом, кроме Жанны.

Хочу уйти в другую комнату. Пусть разговаривают, но его последняя фраза заставляет замереть на месте. Что он сказал? Не женится ни на ком другом, кроме меня?!