Мой пленник

– Все нормально, Илья. Мне нужно быть в Марселе завтра. Просто не хочу возвращаться туда. Ты только не подумай ничего, Илья. Мне и до этих проблем с жильём было в Марселе тоскливо с тех пор как папа пропал, а в компаниях друзей я стала той самой вечно пасмурной бабай, портящий всем веселье. Сейчас мне и вовсе там находиться некомфортно. Слишком много внимания злопыхателей.

– И придурок с зализанными волосенками, – наполнился голос русского рычащими нотками.

– Бывает, – не стала я вдаваться в эти дебри. Разборки с бывшими всегда полны грязи, и Илья последний человек, кого бы я хотел испачкать в этом дерьме.

– Лин, обещай мне вернуться сразу, как утрясёшь все дела, – попросил Илья и замер, перестав гладить моё лицо, только напряжённо смотрел на меня в ожидание ответа.

– Я больше не приеду, Медведь, – озвучила я то, о чём он и сам догадывается.

– Уверена?

Хочется заорать: " нет!", Топать ногами, как маленький ребёнок и требовать, чтобы он всё время был рядом, но я только шепчу:

– Да.

В носу снова защипало и пришлось отвернуться, чтобы не смотреть на него, иначе эти реки из моих глаз не остановить. Илья ничего не отвечает мне, просто заводит машину и молча доводит меня до Шереметьево.

Илья всё прекрасно понимает сам, пока я утрясу все дела, как он сказал, пройдёт очень много времени. Я уже рожу к этому времени точно. Интересно, какой у меня срок? Хоть я и на девяносто девять процентов уверена, что это ребёнок Ильи, всё же женщины дурные существа. Может, я из тех безалаберных, кто о беременности узнаёт на третьем месяце. Когда я последний раз была у гинеколога? Год назад или два? Я даже этого не помню.

В шумном здании аэропорта Илья проводил меня до стойки, помогая сдать багаж. Я смотрела на него и видела того Илью, который сидел у меня в подвале. Прямой, холодный взгляд, лицо, по которому невозможно понять его эмоции. Черты заострились, будто стали каменными.

Внутри у меня словно разливается кислота, сжигая лёгкие, разъедает сердце. Мне адски больно, но я понимаю, что дальше будет ещё хуже. Надо прекращать это всё, иначе в конечном итоге, когда Медведь пресытиться французской булкой, мне уже не один психиатр не поможет.

– Прости меня, Илья. И береги себя.

– Стараюсь до последнего держаться и не расплакаться a5.ru меня на это ещё будет время. До конца жизни.

На секунду его тяжёлая ладонь опускается мне на поясницу, крепко прижимая к себе. Илья что-то бормочет на русском, коснувшись губами моего лба, и отступает. Его пальцы пробегают в моей руке, едва касаясь, будто поглаживая в последний раз.

Только в этот момент я вдруг осознаю, что это конец. Что он сейчас уедет свою насыщенную, интересную жизнь. А я улечу в свою, в которой нет ничего, а главное нет его. От этих мыслей спина леденеет, и мне до тошноты становится дурно.

– Прощай, Булочка, – непривычно глухо и твёрдое звучит голос Медведя.

Его слова острыми иглами впились мне в сердце и в душе выстроились глухие стены, закрывая свет. Полный мрак одиночества и беспросветная тоска застелили внутри всё снова.

Весь перелёт я старалась убедить себя, что всё сделала правильно. Но ощущение потери не покидало меня. Я так устала от этого чувства. Сначала мама, потом сестра отца с мужем, папа и вот теперь ещё мой пленник.

Единственной отдушиной стала беременность. Уде спустя два дня я сидела в гостях у Люси и вместе с ней любовалась на фото с УЗИ. Может, я самая отвратительная женщина на планете, но я испытывала невероятное облегчение, узнав, что срок у меня всего семь недель, а значит малыша от пленника. Конечно, будь это ребёнок Стива, я бы не стала от него избавляться, но точно знаю, что не любила бы его так, как уже люблю медвежонка.

– Ты ему скажешь? – приглядываясь к маленькой креветке на снимке, спросила подруга.

– Я ещё не решила, – пожала я плечами, хотя практически уверена, что не скажу или ей нечего.

– Это нечестно, Ами, – осуждающе посмотрела на меня Люси, догадываясь, что я тяну не просто так.

Я поняла, почему она казалась мне сукой. Луси не пытается нравится всем, ей безразлично, приятно тебе её мнение или нет, она просто говорит то, что думает. Не слишком хорошее качество для члена семьи дипломатов и адвокатов. Да и в личной жизни от этого одни проблемы.

– Ты права, но поверь, медведю от меня ребёнок не нужен. И я не хочу усложнять ему жизнь.

Как объяснить ей, что для него я чокнутый идиотка, разрушивший свою жизнь и пытавшаяся уничтожить его. И возникшие сексуальное влечение не повод для серьёзных отношений. Я только раз взглянул на его телефон это наткнулась на кучу сообщений от девушек. У таких как Илья не бывает проблем найти себе нормальную женщину, без сдвигов и полного бардака в жизни.

– Ты бесстрашная, Ами, Стив, сукин сын, уже из всех углов поливает тебя и твоего отца грязью, а ты ещё и родить хочешь без мужа. Представляешь сколько крови он тебе ещё выпьет?

– Знаешь, по сравнению с тем, что я уже пережила, Стив всего лишь маленькая вонючка кучка на дороге.