Мой пленник, моя жизнь

Постарался разрезать те веревки, которые как раз были в районе локтей. Дышать становилось тяжелее. Надо торопиться! Ну же! Одна поддалась, за ней – вторая. Есть! Кинжал скользнул в ладонь. Я перехватил рукоятку и разрезал остальные веревки, освобождая сначала руки, потом ноги. Перевернулся на спину, ощущая ледяной холод трупа, и с силой ударил ладонями по крышке. Короб оказался добротный. Крышку прихватили гвоздями, и сразу ее сдвинуть не получилось. Я бил снова и снова, а когда пошла первая трещина, понял, что еще немного – и меня засыплет комьями мерзлой земли. Набрал полную грудь воздуха – и крышка поддалась, а следом меня будто накрыло камнями. Не выберусь. Земля лезла в нос, в рот. Она казалась такой тяжелой, будто на тело поставили дом. Но я рвался вверх, к жизни. Царапал глыбы, срывая ногти, разбивая руки в кровь. Выше! Не сдамся… Выше… К Эмми. К Лайзе, Шиану, Ните. К свободе, которой и не пахнет. Но я хотел жить. Жить! Понял, что не могу больше дышать. Рванулся из последних сил – и пальцы схватили воздух. Кто-то перехватил за руку, потащил вверх. Лери Белла будет недовольна. Кажется, я уже слышал ее гневный окрик. Но было все равно. Вывалился за края могилы, упал на спину и хрипло дышал, раскинув руки. Боль… Каждый вдох отзывался болью. Запоздало накрыл ужас. Трясло, как в лихорадке, зуб не попадал на зуб.

– Выжил, – прозвучало как сквозь туман. – Что ж, оттащите в замок. А завтра – на работы, и чтобы спины не разгибал.

Шаги… А затем – теплые руки Лайзы, вытирающие землю с моего лица.

– Надо подниматься, мальчик, – шептала она, а на лицо падали мокрые капли. – Давай, дорогой.

– Я помогу, – подвинул ее Шиан и рывком поставил на ноги.

Я обвел толпу мутным взглядом. Эмми сдержала слово, не пришла. Хорошо. А Шиан осторожно увлек меня прочь. Мелькнула мысль об оставленном в коробе кинжале. Он улетел куда-то под тело белобрысого. Вернется Эйш – будут проблемы. Потом… Это – потом. А сейчас дойти до своего чулана, рухнуть и лежать, восстанавливая дыхание. Лайза подхватила под вторую руку, справедливо рассудив, что вот-вот упаду. Остальные рабы так и шли за нами. Никто не вмешивался, все молчали. Будто уже похоронили. Не дождетесь!

Кто-то накинул на плечи свой плащ. Я попытался укутаться в него, но пальцы не слушались.

– Давай я. – Лайза поправила ткань, затянула застежку. – Еще немного, мальчик.

Я не видел, куда шел. Холодный пот катился градом. Тело горело, несмотря на холод. Но надо было дойти. Эта мысль билась в голове, и я делал шаг за шагом, пока не наткнулся на дверь кухоньки.

– Пошли все вон! Представление окончено! – раздался рык Шиана. – У вас что, работы нет?

А Лайза помогла мне не упасть через порожек. Я на ощупь отыскал дверь в чуланчик, толкнул.

– Эри! – раздался безумный вскрик, и поддержка Лайзы сменилась на теплые объятия.

– Голубушка, вы бы так не рисковали, – с укором говорила Лайза. – Ну, чего ревете-то? Жив ваш приятель. Его и лопатой не добьешь. Сейчас я воды согрею, мальчик, хоть вымоешься.

А меня трясло так, что казалось, душа вот-вот расстанется с телом. Даже лицо Эмми выглядело размытым пятном.

– Эрвинг, милый, – шептала она, помогая мне сесть. – Потерпи. О, боги-покровители! Кровь-то откуда?

– Кинжал.

Губы шевельнулись почти беззвучно. Вот будет смешно, если, выжив после такой пытки, я умру от пневмонии. Тихо рассмеялся. Эмми испуганно замерла.

– Не… бойся.

Она обняла меня за шею, прижалась, наверняка пачкая платье, и разрыдалась. Я попытался обнять ее в ответ, но тело не слушалось.

– Готово, – вернулась Лайза. – Идем, мальчик, я помогу. А вы оставайтесь тут, лери. Не нужно, чтобы вас кто-то видел.

Эмми не хотела меня отпускать. А мне было бы легче, если бы она ушла. Тогда можно было бы на мгновение оказаться слабым. Но не при ней! Поэтому, сцепив зубы, я добрался до крохотной комнатушки, в которую Лайза каким-то образом втащила корыто. От воды шел пар.

– Давай помогу раздеться, – предложила она.

Я дернулся, а Лайза рассмеялась:

– Ты что, мальчик? Думаешь, я мужиков голых не видала? Не шевелись, упадешь ведь.

И принялась бойко стаскивать с меня рубашку и штаны. Остатки рубашки, что уж там.

– Я так испугалась, – приговаривала она, усаживая меня в корыто. – Чуть дышать не перестала. И что тебе этот тип сделал?

– Увидел… то, что не должен был, – ответил я.

– Понятно. – Лайза поджала губы. – Не рисковали бы вы, а? Замужем ведь она. Проблемы будут.

– Они уже есть.

– И то верно.

– Я не допущу, чтобы это как-то задело Эмми.

Лайза мне не поверила. Только помогала оттереть разводы земли. Вода сразу стала черной, а в тело будто вонзились иглы.

– Царапина не сильно глубокая, – приговаривала она. – А вот пальцы синие прямо. Надо сказать лери Амелинде, чтобы помогла. Ты сам-то как, мальчик?

– Жив.

Вот и все, что я мог сказать. Жив, только ощущал себя наполовину мертвым. Ничего, это пройдет. Прошло же после казни. Сейчас это было хотя бы не так унизительно. Страшно, не более того.

– Поищу тебе одежонку какую, – приговаривала Лайза. – А пока вон кутайся в полотенце. Все равно лечить.