Мои питомцы

Для диких волков любой незнакомый предмет, появившийся на их пути, служит источником потенциальной угрозы. Они остерегаются к ним приближаться, особенно если предметы источают запах человека. Подобное происходит и с флажками. Хищники воспринимают их как фактор близкого присутствия человека, встреча с которым для них крайне нежелательна. Они стараются не пересекать линию флажков и перемещаются вдоль неё, пытаясь найти проход.

Насколько силён волк в природе?

Волк без особых усилий может нести в зубах ягнёнка, держа добычу перед собой или перекинув за спину. Голодный волк за один присест может съесть до 10 кг мяса. Обычно ему требуется не более 2 кг, а оставшуюся добычу он прячет про запас.

Почему Арго перепрыгнул через верёвку?

Для Арго, жившего в зоопарке, где всюду его окружали предметы, несущие в себе запах человеческих рук, линия красных флажков не являлась пугающей. Это он и продемонстрировал, безбоязненно пере махнув через верёвку.

У волка такие большие зубы?

Волчьи зубы идеально приспособлены для охоты на крупную добычу. Сильные и острые клыки наносят жертве глубокие рваные раны, после которых у неё практически не остаётся шансов на выживание. Волки легко разгрызают крупные кости добычи, например оленя или дикого кабана.

Что такое овчина? Почему у волка был соблазн?

Овчина – выделанная шкура овцы. Из овчин в недалёком прошлом шили тёплые тулупы (длинные шубы) и полушубки (короткие шубы). Пасущиеся овцы были и остаются желанной добычей для волков. У них развита врождённая реакция на овечий запах как предвестник вкусного «обеда».

Зачем животные, нападая, поднимают шерсть?

Вздыбливая шерсть, волк запугивает свою жертву или противника. Поднявшаяся дыбом шерсть на шее и спине, зрительно увеличивает размеры хищника, парализуя волю жертвы и её способность к сопротивлению.

Раджи

Привезли Раджи зимой 1925 года. В тот первый год, когда Зоопарк только начал пополняться животными после тяжёлых лет разрухи и голода. Раджи был первый бенгальский тигр, полученный нами, и, конечно, каждому хотелось его посмотреть.

Ящик, в котором привезли тигра, был крепко сколочен, обит железом и окован толстыми металлическими обручами. Одним словом, сделан так, чтобы перевозка зверя обошлась без случайностей в дороге. Разглядеть тигра было трудно. Он сидел в ящике, забившись в угол, и оттуда слышалось только глухое, несмолкаемое рычание. Ящик с тигром подвезли к помещению львятника, потом десять человек осторожно его сняли с машины, приставили к клетке и накрепко привязали к решётке, чтобы он не сдвинулся.

Когда открыли дверь клетки, все думали, что тигр выскочит сразу. Однако зверь не спешил. Теперь даже не стало слышно его глухого рычания. Чувствовалось, что он затаился и что-то выжидает. Прошла минута… другая… Служитель уже взял крейцер, чтобы поторопить зверя, как он вдруг неожиданно, одним прыжком вскочил в клетку и тут же, резко повернувшись, со злобным рёвом бросился на решётку. Все невольно отшатнулись, а тигр с какой-то неукротимой яростью бросался на решётку ещё, ещё и ещё… Решётка сотрясалась от ударов его могучих лап, а на губах зверя показалась кровавая пена. Потом так же неожиданно тигр прижался в угол клетки, и по тому, как он отворачивался и прятал голову, было видно, что он старался скрыться от человеческих глаз.

Тогда, чтобы дать зверю успокоиться, заведующий секцией приказал всем выйти из помещения. Дежурить ночью оставили меня. Я была очень и очень этому рада. Мне хотелось посмотреть, как будет себя вести на новом месте Раджи. Я села на скамейку, которая стояла в стороне, и старалась сидеть тихо, чтобы не привлекать внимание зверя.

Сначала, когда все вышли из помещения, тигр продолжал сидеть по-прежнему неподвижно в углу клетки. Затем встал и подошёл к решётке. Некоторое время он стоял не шевелясь, будто к чему-то прислушиваясь, потом вытянул голову и громко, протяжно мяукнул. До этого я много раз слышала мяуканье тигра, но такого тоскливого – никогда. «Уаау, уаау», – казалось, не мяукал, а стонал он, глядя куда-то мимо решётки, в пространство. Я хотела встать и подойти к клетке, но стоило мне чуть шелохнуться, как он резко ко мне повернулся и с рёвом бросился на решётку. После этого он больше не мяукал. Всё время безотрывно следил за мной, и достаточно было шевельнуться, как, словно в ответ, слышалось его рычание.

Около клетки Раджи свисала на шнуре яркая лампа, и я могла хорошо разглядеть тигра. Самыми интересными мне показались его глаза. Они были совсем не такие, как у остальных львов и тигров, которые жили в Зоопарке. У тех зверей глаза были коричневатые, а у Раджи светлые, будто янтарь. Глаза этого тигра невольно обращали на себя внимание и придавали ему выражение какой-то неукротимой свирепости.