Мои пациенты

…Пересечена левая передняя половина позвоночника. Для того, чтобы полностью разъединить позвоночник, мне осталось пересечь правую переднюю его половину. Я перемещаю спинной мозг в противоположную сторону и повторяю манипуляцию двумя долотами, направленными под углом… Вертебротомия завершена.

Теперь позвоночник полностью расчленен на две части, на две подвижные части, манипулируя которыми я могу исправить ось тела Абдуллы и придать позвоночнику нужную форму, «сделать» его таким, каким он был до болезни!

Последний кадр. Завершающий кадр операции. Мне предстоит осуществить коррекцию: «исправить» тело Абдуллы. За счет подвижности двух частей позвоночника, которая образовалась на месте пересечения, я должен так переместить эти части, чтобы они образовали угол, вершиной обращенный кпереди. Тогда ось тела Абдуллы станет почти вертикальной, то есть такой, какая бывает у здорового человека.

И вот я приступаю к завершающему этапу операции. Он требует осторожности и терпения. Хотя коррекция пойдет мягко, направленно и плавно, все же — это манипуляция, требующая осторожности. Ведь если бы при этом менялось положение только позвоночника, тогда все было бы просто. Но ведь позвоночник расположен в центре тела Абдуллы. Он окружен тканями, кровеносными сосудами и другими структурами. Все ткани и анатомические образования за долгие годы болезни Абдуллы «привыкли» к новому положению позвоночника, созданному болезнью. Они сократились и стали ригидными, то есть потеряли растяжимость. И вот при коррекции мне предстоит преодолеть эту ригидность тканей, но так, чтобы не нанести им ощутимый вред.

Значит — осторожно, бережно, постепенно!

Два специально выделенных для этих целей врача охватывают Абдуллу за надплечья и верхнюю часть грудной клетки. Синхронно, осторожно, постепенно наращивая усилия, они начинают приподнимать верхнюю часть туловища Абдуллы над операционным столом. В операционной ране я вижу, как в месте рассечения позвоночника постепенно исчезает деформация, как уменьшается величина дуги, как позвоночник начинает образовывать угол, вершиной обращенный кпереди. Коррекция делается до тех пор, пока края костного дефекта, возникшего в результате удаления отростков и дужек позвонков, когда я обнажал спинной мозг, не коснутся друг друга. В ране я также отчетливо вижу, как постепенно меняется форма спинного мозга. Из напряженного расплющенного шнура он постепенно превращается в расслабленный западающий в глубину раны тяж с большим количеством поперечных складок.

Это очень хорошо! Спинной мозг расслабился. Устранено чрезмерное натяжение. Теперь он будет лучше снабжаться кровью. Все это очень важно для Абдуллы. И спинномозговые корешки легли как надо. Они нигде не ущемились.

В операционной пронесся вздох облегчения. Коррекция закончена. Из-под туловища Абдуллы удалены и выброшены все подушечки и подушки, при помощи которых его искалеченное тело укладывалось на операционный стол. Теперь они не нужны. Теперь тело Абдуллы ровно лежит на ровной плоскости операционного стола. Это всегда удивляет. Это всегда поражает и радует меня, хотя я уже сделал более ста таких операций.

Ушиты мышцы. Наложены швы на кожу. Операция закончена. Закончена в операционной и моя миссия. Готовят гипсовые кроватки, в которых Абдулла будет находиться первые дни после операции, чтобы не сместились, не изменили своего положения две части перемещенного позвоночного столба.

А я тяну.

Не ухожу из операционной, хотя и устал беспредельно. Жалко расставаться с атмосферой, объяснить которую нельзя. Тут и затраченный труд, и напряжение, моментами сверхсильное, и затраченные эмоции, и удовлетворение содеянным, и радость за Абдуллу, и, конечно, общение с доброжелательными, умными, ловкими, любящими нашу работу помощниками-друзьями.

А дальше все пойдет, как обычно. Через восемь суток заживет рана. Снимут швы с кожи. В конце второй, начале третьей недели туловище Абдуллы, теперь удивительно прямое и ровное, закуют в большой гипсовый корсет.

Абдулла начнет жить заново.

Он будет учиться ходить в тех новых условиях, которые созданы операцией. Он сможет смотреть мне в глаза. Он сможет посмотреть на небо. Он сможет увидеть солнце, а со временем, когда вернется домой, и любимые им звезды.

А сейчас его поместят в послеоперационную палату и будут бдительно следить за его состоянием. Очень внимательно и очень бдительно…

А мысли мои уносятся к далекому прошлому, к трагедии Глеба Г., к моей собственной трагедии…

1955 год. В то время я с увлечением и интересом работал над возвращением утраченной подвижности тазобедренным суставам при болезни Бехтерева. В эксперименте на животных и в клинических условиях я изучал и в то время уже широко применял на практике замещение неподвижных суставов искусственными полусуставами из пластмассы и металла.