Мои палачи

Сквозь шум воды слышу, что позади открылась дверь. Смотрю в зеркало.

Он не ушел. Но он же сказал. Ему нельзя верить. И Андрею нельзя, и Артуру, никому из них троих. Они так и будут. Постоянно.

- Хватит, может? - выключаю воду. Оборачиваюсь, отбрасываю за спину мокрые волосы. - Вы меня достали. Я устала. Мне с вами плохо.

- Давай об этом поговорим, - Алан опирается плечом на косяк.

- Нет. Просто уйди от меня. Не надо здесь стоять. Уйди.

- Юля, - он заходит и запирает дверь. - Я хочу поговорить.

- Я не хочу. Не разговаривай со мной. Вообще. Никогда. Забудь. Уйди. Чего встал? Уйди! - ору и сбрасываю на пол вазу с цветными шариками морской соли.

Он срывает с крючка белый махровый халат и швыряет в меня.

- Оденься хотя бы. Киса. Станешь убедительнее. Мисс голая попка.

Оглядываю бедра. Пораженно моргаю. Он мне язвил только что? Или что делал? Я не сама разделась, не сама к ним в постель прыгнула, я...

- Ты совсем охренел.

- Успокойся, Юля.

- Вокруг одни предатели. Чокнутые психи. Все творят какую-то дичь. А я расхлебываю. Одна. Мне пусто и одиноко, знакомы тебе такие чувства? Слова хотя бы эти знаешь? Я уже не могу.

- Я с тобой. Все хорошо.

- Ты не со мной. Ты тоже предатель. Мы дружили. А ты так со мной обошёлся.

- Я не хотел. Я все исправлю. Обещаю.

- Не исправишь. Уйди или уйду я.

Он стоит. Деться мне некуда, придётся шагать мимо него. С психом распахиваю душевую кабину с намерением уйти туда. Дверь стукается об стену. Мне нравится. Закрываю ее и рывком открываю, и ещё раз. Почти ветряная мельница, туда-сюда она громко брякает, брякает, брякает, стекло трескается, со звоном осыпается, падает, падает, падает.

Заношу ногу и примеряюсь к груде осколков голой пяткой.

- Юля!

Меня сметает с пола, нет опоры, есть лишь его тело, сильное, горячее, и объятия, уверенные, мужские, заботливые, как настоящие, крепкие, и лицо, серые глаза, застывшее отчаяние, как у меня, ничего не изменить, никогда, нет сил, очень болит, где выключатель.

Где долбаный выключатель.

Вот он. В порыве хватаю его за волосы и впиваюсь в губы.

Мы пошатываемся и налетаем на стену.

- Юль, - он уворачивается и пытается отодрать от себя мои руки, - подожди, Юля. Ты не в себе.

- Меня тошнит, - кусаю его шею, тяну за воротник и душу, - от тебя. От вас всех. Сделай что-нибудь, помоги мне.

- Я помогу, я щас помогу, погоди, дай я тебя поставлю.

Обхватываю ногами его бедра и сдавливаю его крепче, не даю себя снять, не даю себе думать, всхлипываю и трясусь, вот-вот разражусь рыданиями, почему меня так колбасит, во мне вырыли яму, мне нужно заткнуть эту дыру внутри.

Хватаю его за член.

У него стоит, даже сейчас лопаются брюки.

Он подбрасывает меня на руках и матерится возле уха, перехватывает мою руку, не даёт расстегнуть ширинку.

- Уймись!

- Нет! Давай!

- Тише, Юля.

- Давай, ты хочешь! - бью его щеке. - Ну?! Трахни меня! Как ты умеешь! Брата позови!

У него ломается взгляд, словно лёд трескается. Выступают слезы. Он смаргивает, они накатывают.

Завороженно смотрю ему в глаза. Пальцем трогаю мокрую дорожку.

- Тебе больно? - не понимаю, злорадствую ли я, или надеюсь поделить это чувство.

- Да, Юля, мне больно, - руками он зарывается мне в волосы, оттягивает от себя мое лицо. - Я нарушил правила. И нарвался на что-то ненормальное, - выдохнув, он тянется сам, губами цепляется за губы, как за спасение. Солено целует. Мягко, с каждым движением языка всё глубже, с силой давит на мой затылок, вжимая в себя.

Обнимаю его всем телом, он держит меня под голые ягодицы, и одним пальцем касается промежности. Подушечкой растирает по коже смазку, и я с запозданием замечаю, что сама до сих пор возбуждена. Подумать об этом мешает тусклый и бесстрастный голос Артура из-за двери:

- Открывайте.

Глава 49

- Юля здесь? - спрашивает Артур, когда Алан открывает дверь.

- Да.

- Всё с ней нормально?

- Да.

- Покажи.

Стою сбоку от Алана, за сушилкой, и кутаюсь в халат. Алан не двигается, раздумывает. Артур так и топчется за порогом, не заходит, молча ждёт.

Алан шире открывает створку, показывает меня. Артур мельком смотрит, успеваю лишь заметить, как у него дёргается щека, желваки танцуют лезгинку, перекашивая лицо.

- Благодарю, - говорит он. Отступает, его загораживает кресло, он пропадает, его шаги удаляются, и перед тем, как хлопает дверь, звучит напутствие. - Езжайте в гостиницу. И трахайтесь там.

В номере торчит Андрей. Алан щурится.

- Это ты его позвал?

Андрей жмёт массивными плечами. Сверху он голый, шелковые пижамные брюки болтаются на узких бедрах. Представляю, что Алан его выгнал, тот спустился в бар за Артуром...

И нажаловался?

Он стоит, облокотившись на шкаф, сунув руки в карманы. Медленно отлипает и растирает ладонями лицо.

- Потому, что это пора заканчивать. Мы только и делаем, что срёмся из-за тебя, - говорит он обличительно, чуть поморщившись. - Один раз. Сесть и всё решить.

Алан косится на меня.

- Надо его догнать. Мало ли. Куда он рванул.

- В бар. Куда ещё.

- Дайте пройти, - расталкиваю их с пути и лезу в шкаф за чемоданом.