Мой палач

Знает, какая вилка к какому блюду предназначена.

Умеет сидеть с закрытым ртом и открывать его в подходящий момент.

Я такой женщиной должна была стать.

А я вот что натворила.

- Высади меня! - выкрикиваю и отшвыриваю от себя букет.

Кирилл бросает взгляд на меня.

И кратко приказывает:

- Ну-ка тихо.

- Высади, - требую, мимо ушей его слова пропускаю. Перед глазами вытянутое лицо Марка, и как он чуть в столб не врезался, пока шею сворачивал в нашу сторону.

А я позорно в машину сбежала, так струсила.

Кирилл тормозит.

Хватаюсь за ручку, распахиваю дверь.

Чувствую его руки на платье, рывком он дергает меня обратно к себе. Разворачивает и смотрит требовательно, без улыбки, его глаза совсем светлые, прозрачные почти.

- Чужая душа потемки, Аня, - говорит он негромко, вкрадчиво, своим любимым тоном, от которого мурашки по коже ползут. - Люди по разным причинам вступают в брак. И речь нечасто о большой любви идет.

- Год, Кирилл, - напоминаю, и во всем теле чувствую слабость, это так странно - о подобных вещах разговаривать с ним. - Ты не развелся.

- А ты не вспомнила.

Тереблю перстень.

Он прав, я не помню почти ничего. Так, обрывками ночь и мужчину рядом, и тягучие ощущения, накрывшие меня с головой.

Сейчас он рядом сидит.

И мне бы даже во сне не приснилось, чем мы полчаса назад занимались в его машине.

- Это не повод, - не даю себя с толку сбить его взгляду, что под кожу мне пробирается. Слегка сдвигаюсь от него по сиденью, качаю головой. 

- А что тогда повод, Аня? - он расстояние между нами сокращает, придвигается сам. Спиной на улицу отклоняюсь в открытую дверь, как от опасности от него. - Я лишнего себе позволил тогда. Состоянием твоим воспользовался. Это слабость, с которой мужчина обязан справляться.

- То есть ты...- сжимаю ручку, на языке вертятся всякие глупости, я сглотнуть их не могу, говорю, - постоянно так поддаешься? Всем? В простонародье это называется кобелизм. А ты...

Он таким тяжелым взглядом на меня смотрит, что я быстро смолкаю, меня к креслу придавливает, раскатывает по нему.

Он протягивает руку, и я вздрагиваю, отшатываюсь, когда его пальцы касаются волос.

- Ты меня боишься что ли, маленькая? - он улыбается, за шею притягивает к себе. - Давай, заканчивай мысль. Что ты хотела. Я слушаю.

Пульс в висках стучит, его улыбка обманчиво мягкой кажется. Моя досада все тише становится.

- Если у тебя много женщин - это тебя не красит, - все таки вываливаю претензии. - Соблазнять всех подряд - в этом нет никакой заслуги.

- У меня немного женщин.

- Я двух знаю. Себя в том числе.

- Ты поговорить об этом хочешь?

- Нет.

Отвожу глаза к лобовому стеклу и смотрю в окно, на освещенную фонарями улицу. 

Тут вряд ли много можно сказать.

И бесполезно.

Он обманет меня.

Будет уверенным тихим голосом в уши мне лить сказки, а я буду верить, он меня уже на крючок поймал, когда начал свои неправильные сообщения строчить, развел вокруг себя тайну, он испорченный, и меня этим заразил, желанием узнать больше, одиночество мое раскрасил собой.

Я же прямо в машине ему отдалась, хоть и знала, кто он.

Просто разделить в своей голове Виконта и Кирилла не смогла уже.

- Выходи из машины, Аня, - говорит он.

Поворачиваюсь на него. 

Он глушит двигатель.

Верчусь в кресле, выглядываю через открытую дверь.

Впереди та самая гостиница. В которой я год назад проснулась одна.

Сижу.

Куда он меня привез.

Я туда не пойду, еще нехватало. Он утром опять уедет, а я что буду делать? Уехать он должен, прямо сейчас, и я тоже, утром отправлюсь к папе.

- Зайдем в бар или закажем поесть в номер, - говорит он, равняясь с дверью, протягивает мне ладонь. - Голодная?

Молчу.

Я не пойду с ним ни за что, я не должна.

- На улице будем сидеть? - он наклоняется, сильные руки обхватывают талию и тянут меня из машины. - Молчать, обижаться, - перечисляет он. - Накручивать себя. Я знаю что делаю, Аня, - он слегка подбарсывает меня на руках, перехватывает удобнее. Ногой толкает дверцу и пикает брелоком сигнализции. - Просто доверься мне. Все будет хорошо.

Глава 27

Гуляю по номеру, выглядываю в окно, в ночь. Привычно сжимаю телефон в руке и кошусь на экран.

Сотовый молчит, никто мне не звонит.

Ни глазастый Марк, ни...

Никто.

А если позвонят - я не знаю, что говорить.

И как оправдываться.

В ванной шумит вода. Долго, мерно, он там.

Распахиваю окно и выглядываю на улицу.

Сейчас можно было бы спокойно уйти, и он бы даже не услышал, вернулся из душа, а меня нет.

Мне надо выйти из гостиницы, свернуть вон туда, в парк. 

Оттуда доносятся чьи-то нетрезвые вопли.

Вздыхаю.

Нет, я останусь. Самой себе признаваться сложно. Но мне не хочется никуда, я жду, когда он вернется из ванной.

Потому, что согласна довериться. Ему виднее. Он знает, как лучше. И если он так поступил, значит, есть причины.

Отлипаю от окна и забираюсь на кровать. Сминая покрывало ползу за пультом. Щелкаю кнопкой, и на стене вспыхивает экран, полумрак разбавляет.

И брякает защелка ванной.

Хмурюсь.

Он даже запирался там от меня, словно опасался, что забегу к нему в душ и наброшусь с поцелуями.

Или с чем еще.

Любоваться буду. Им обнаженным. И поражаться, неужели мы с ним...