Мой ответ - нет

Три посетителя в общей зале подтвердили показания миссис Рук. Это были люди почтенные и хорошо известные в этой части Гемпшира. Кроме них в гостинице было двое приезжих. Они назвали коронеру своих хозяев, известных владельцев заводов в Шефильде и Вольвергамитоне, этого свидетельства было достаточно.

Последний позванный свидетель был деревенский лавочник, содержавший почтовую контору. Он сообщил следующее: вечером черноволосый бородатый господин вошел в лавку и спросил письмо, адресованное Д. Б. в Зиланд. Письмо было получено с утренней почтой и тотчас подано спрашивавшему. Он подошел ближе к лампе на прилавке, распечатал письмо и прочел. Оно, должно быть, было коротко, потому что он кончил чтение в одну минуту. Он как будто задумался над ним; потом повернулся к двери лавки. В его лице и обращении ничего не было примечательного. Свидетель сделал замечание о погоде, и этот господин сказал: «Да, кажется ночь будет нехороша», — и ушел.

Показание почтмейстера было важно в одном отношении: оно объяснило причину, которая привела покойного в Зиланд. Письмо было адресовано Д. Б. и, по всей вероятности, было тем самым письмом, которое миссис Рук видела между билетами, высыпанными из бумажника на стол.

Допросы были кончены, и следствие отложено в надежде получить еще какие-нибудь улики.

Взяв следующий номер газеты, Эмили прочла, что убитого узнал один свидетель из Лондона. Так был допрошен некий Генри Форс, камердинер. Он прочел показания доктора, и думая, что может узнать личность покойного, приехал в Зиланд. Свидетель рассказал, что десять дней тому назад, будучи без места, он явился по объявлению в гостиницу Тресси в Лондоне в шесть часов вечера, спросил мистера Джеймса Брауна, и видел этого господина только несколько минут. У мистера Брауна в это время был какой-то его знакомый. Взглянув на аттестаты камердинера, Браун сказал:

— Сегодня мне некогда с вами говорить. Приходите сюда завтра утром в девять часов.

Господин, который был при этом, засмеялся и сказал:

— Вы будете еще в постели!

Мистер Браун ответил:

— Он может войти ко мне в спальню и показать, как он исполняет свои обязанности.

В девять часов на другое утро свидетель постучал в дверь. Сонный голос сказал: «Войдите». Он вошел. Туалет был с левой стороны, а кровать (с задернутыми занавесями) с правой. Он увидел на туалете стакан с водой, а в воде два вставных зуба. Мистер Браун вскочил на постели — яростно на него взглянул — разругал, как тот смел войти в комнату — и велел ему убираться. Свидетель, не привыкший к такому обращению, конечно, пришел в негодование и тотчас ушел — но успел увидеть, что Браун вставил свои зубы. Было ясно, что этот господин сердится на то, что его вставные зубы увидел человек посторонний.

Закончив это показание, свидетель осмотрел труп. Он тотчас узнал Джеймса Брауна.

В ответ на вопросы, Форс объявил, что ничего не знает о родных покойного. После того, как с ним так невежливо обошлись, он жаловался хозяину гостиницы на грубое обращение, встреченное им, и спросил, не знаком ли мистер Тресси с мистером Джеймсом Брауном. Мистер Тресси совсем не знал своего постояльца. По справкам в книге гостиницы оказалось, что мистер Браун должен был уехать в этот же день.

Последняя принятая предосторожность состояла в том, что с трупа сняли фотографию, перед тем как заколотили гроб.

В тот же день присяжные вынесли приговор: «Умышленное убийство, сделанное каким-то неизвестным человеком или неизвестными людьми».

Двумя днями позднее, Эмили нашла последнее указание на это преступление, извлеченное из столбцов «Южной Гемпширской Газеты».

Из заметки следовало, что родственник убитого, прочтя об отложенном следствии, явился вместе с каким-то доктором, видел фотографию и объявил, что показание Генри Форса верно.

Было заявлено, что покойный мистер Джеймс Браун был безрассудно щекотлив насчет своих вставных зубов, и что единственный член его семьи, знавший о них, теперь предъявляет права на его тело.

Права эти были доказаны к удовольствию властей, и тело увезли по железной дороге. Ничего более не узнали об убийстве. Объявление, предлагавшее награду, и описание примет подозреваемого не помогли розыскам.

С тех пор ничего не появлялось в газетах о преступлении, сделанном в гостинице «Рука об руку».

Эмили закрыла том переплетенных газет, которые пересматривала, и поблагодарила библиотекаря.

Новая читательница заинтересовала этого господина. Приметив, как внимательно рассматривает она номера, он поглядывал на нее время от времени, размышляя — хорошие или дурные известия отыскивает она. Эмили читала пристально и постоянно; но не удовлетворила его любопытства. Когда она ушла, в ее поведении не произошло никаких перемен; она казалась спокойна, задумчива — и больше ничего.

Библиотекарь посмеялся над своей собственной глупостью. Оттого, что наружность незнакомки привлекла его внимание, он вообразил, что в библиотеку ее привели какие-нибудь романтические обстоятельства.