Мой отец видел Богов (СИ)

Руки сжались в кулаки. Я пыталась сдерживать себя. Племянникам, к слову, было больше лет, чем мне. Все получилось так потому, что отец женился очень поздно.

— Зачем вы приехали? — спросила я, замечая, что они так и не поздоровались с отцом.

— Дядя Арне позвонил.

​

Мать все же была в гневе. По ее взгляду было понятно, что вечером отца ждет скандал и разборки. С этими людьми мы перестали поддерживать всякую связь, когда я перешла в старшую школу. Хотя, Арне был человеком добрым, поэтому старался поддерживать с родными какой-то контакт.

— Да, они правы, — отец зашел в комнату. Йон стоял рядом со мной, не произнеся ни слова. Неожиданно одна моя двоюродная сестра заметила его.

— Ого! Кто это? Какой милый мальчик.

— Это Йон, — сказала я.

— Кто он? Твой сын? — потом она замерла. — Не похоже, чтобы ты… А, тогда понятно, что дядя ничего толком не говорил о тебе. Вот наша порядочная девочка, не ожидала от тебя.

Я понимала, на что они намекают. Мать не выдержала и открыла рот, желая унизить этих троих и выгнать из дома как можно быстрее. Но я остановила ее:

— Мам, Йон себя плохо чувствует, приготовь ему что-нибудь поесть и попить.

Она не знала, куда себя девать. Но здоровье внука оказалось для нее на первом месте.

— Так ты умираешь? — спросили они, когда мальчик и мать вышли из комнаты.

— Да, через два дня, — пояснил отец. — Герда, посиди с мамой и Йоном, нам надо поговорить. Я вышла из комнаты, но встала у двери, чтобы слышать их разговор. Я знаю, что подслушивать — не хорошо. Но еще хуже было бы оставить отца с этими людьми наедине.

— Что с домом и машиной?

— А что с ними не так? — он искренне удивился их вопросу.

— Кому они достанутся?

— Дом принадлежит Хельге, машина уйдет Герде. Больше у меня ничего нет, да и не нужно.

— А мы?

— Что вы?

— Арне, давай серьезно, — сказал брат, — мы уже не маленькие, как твоя дочка. Решим вопрос наследства и хорошо. С чего ты решил оставить весь дом им? Мы уже говорили тебе, что эти люди ужасны.

— Это моя дочь и моя жена, — отец сложил руки на груди и стал очень холоден. — Я думал, вы приедете проститься со мной, а не делить мое наследство.

— Миллионы умирают каждый день, а вопрос с землей открыт всегда, — засмеялся парень. — Я думал, ты должен быть серьезеным. Раньше ты не был таким.

— Вот если бы, — начала сестра, — ты остался с…

— Заткнись, — холодно отозвался отец. — А теперь уходите из моего дома. Все трое. Я надеялся, что эта беседа будет другой. Очень жаль, что вы ехали издалека лишь для того, чтобы услышать эти слова.

Они, как ужаленные, вскочили и напряглись. Делать было нечего. Все они, наряженные так, словно ехали на свадьбу, не могли поверить в то, что отец не собирается делиться ничем с любимыми племянниками, которые привыкли к тому, что до встречи с моей матерью тот всегда во всем им помогал.

— Сложно, наверное, воспитывать, неродную дочь, — в этот момент в комнату вошла мать и услышала эти слова. Она пришла в бешенство.

Ее ругань пошла на двух языках. Я еле сдержала ее, чтобы она не врезала кому-то из них.

— Как так можно? — крикнула она.

Троица захлопнула за собой дверь.

— Они еще до этого проели мне все мозги! — мать вырвалась, подбегая к двери. Я схватила ее и пыталась удержать.

— Мама, мама, прошу, ты ничего не изменишь своими криками. Это лишь эмоции.

Нервы Хельги были расшатаны.

— Как же это не родного ребенка? Да ты у нас самый родной и дорогой человечек, — мать паниковала. Я отвела ее в комнату, где сидел отец. Он молча встал и хотел было уйти.

— Пап, ты же знал, что так будет. Зачем пригласил их?

Отец повернулся. И я увидела, что он плачет.

— Знаешь, — прошептал он, — я всю жизнь жил с моими братьями. Меня учила моя мать, что нужно обязательно поддерживать с ними хорошие отношения, потому что мои братья — это родная кровь. Их дети — тоже моя кровь. Никого нет роднее, чем человек одной с тобой крови. Разве, может быть иначе?

Он повернулся и пошел на кухню. Далее они молча оделись с Йоном и пошли на улицу. Мать осталась со мной. Она говорила по-немецки, поэтому я мало что понимала из ее слов. Но вся эта ситуация добила ее.

До самой ночи мы почти, что не общались. И когда стало темнеть, то начался сильный дождь. Отец, вроде, после прогулки с внуком, немного отошел. Попытался заговорить с матерью и как-то наладить отношения.

Голова сильно болела после пережитого за этот день. Мы с Йоном готовились ко сну, как вдруг услышали голоса внизу. Говорили отец, мать и…

— Папа! Папа приехал! — Йон выскочил из постели и побежал вниз. Я не могла поверить, но когда услышала нотки знакомого голоса, то сердце бешено заколотилось. Я выглянула в окно и увидела, как под дождем с включенными фарами стоит массивный синий «форд». Эту машину я не могла спутать ни с одной.