Мой остров

Татьяна Гоголевич

Синие сливы,

Или

Осень в Переволоках

(маленькая повесть)

Вадиму

***

Должно быть, все это началось еще с Кавказа. Мне было тогда 25 лет, стояла середина шестого курса мединститута - последнего курса, или субординатуры. В середине субординатуры было некое подобие каникул - кажется, недели две; еще две я добавила от себя и решила провести это время на Кавказе. Через хорошего знакомого в институтском профкоме я взяла путевку на турбазу Северного Кавказа, через другого знакомого - поддельную медицинскую справку о подходящем состоянии здоровья. В институтском медпункте я числилась на "Д" учете с ревматизмом, чем в случае необходимости пользовалась. Но теперь необходимость была другая.

Задним числом я полагаю, что мне, учитывая образ жизни, который мы вели в последние года три, уместнее всего было провести то время в каком-нибудь санатории, причем, желательно, нервно-психического типа. Но я тогда остро искала что-то - наверное то, что, разложив на составные части, можно было бы обозначить как высший смысл, гармонию и красоту - в одном лице. Я бы и сама не сказала тогда, чего я ищу, зачем еду на Кавказ - я только чувствовала, что ЭТО может быть там. Смутного ощущения было достаточно для поездки. Может быть, мне хотелось что-то пережить в одиночестве - какую-нибудь старую любовь, от которой я в свое время бежала, как бежала от настоящей. Может быть, мне хотелось обнаружить внутри себя какие-то стоящие существования силы. И я думала, что горы - лучшее место для этого.

Скажу сразу, что Кавказ (не Пятигорск, конечно, не станция Кавказские Мин Воды, ни даже Кисловодск или Железноводск, а именно Северный, горный Кавказ) - действительно оказался божественно прекрасен. Я стараюсь не поминать Божье Имя всуе, но в данном случае это было примерно так. Громадность Кавказа была аристократична и легка, мощь - грациозна и изящна. Я видела лавину в горах - гром и вздох одновременно, она на много километров уничтожила лес, но при этом была - как пыльца с крыльев бабочки. Боюсь, что не смогу соединить в описании разрушение и утонченность. Кто-то из великих сказал, что скрытая гармония лучше явной. Кавказские горы, притянувшие к себе не только меня (читайте историю русской литературы), обладали именно этой, скрытой гармонией. Они содержали в себе неизмеримо больше того, что лежало на поверхности.