Мой одержимый босс

Как я не заметила утром у ребёнка сопли и красное горло? Не знаю! Малышка у меня не болела почти никогда, а тут… Заразу какую в садике подхватила? Или от меня? Я-то вылечилась, но мало ли что осталось, а я её целовала.

Блин!

– Буду через полчаса. Постараюсь.

– Хорошо, будем ждать.

Отключаюсь, хватаю сумку и предупреждаю Свету, что сегодня, скорее всего, я уже не приду. Уволить меня не уволят (спасибо за особые правила Айдарова по отношению ко мне), а ребёнок для меня важнее.

По пути заезжаю домой, чтобы взять документы и потом рвануть с Аришей в поликлинику. Пусть отправляют на больничный, выписывают нам лекарства. Я без понятия, какие. У меня ребёнок впервые серьёзно заболел. Я даже дозировки не знаю и напортачить боюсь.

Блин, да где же это свидетельство о рождении? Без него вряд ли нас врач примет.

За спиной хлопает дверь, пока я роюсь в ящике под телевизором.

Женя, наверное. Он предупреждал, что сегодня заедет за своим ноутбуком. Оставил его вчера у меня.

– Же-е-ень, ты не видел папочку белую? Там Аришкины документы лежали.

Всё перекапываю. Ни хрена!

– Эти?

Не сразу понимаю, что не так с голосом Столярова. От одних ноток мурашки бегут по коже, и я резко оборачиваюсь, чуть не падая.

И не зря.

К дверному косяку плечом прислоняется не Женя. А проклятый босс, которого я желаю сбросить с балкона. Жаль, лететь ему недолго. Очень жаль.

Но, зараза, хорош, как всегда. Я надеялась, что за три недели ему стало так плохо, что в следующий раз встречу его бледного, с тёмными кругами под глазами.

Но нет. Идеален, как всегда.

Взгляд цепляется за свидетельство о рождении.

Блин.

А ему оно зачем?

– И откуда оно у тебя? Нет, ты чего вообще в моей квартире забыл и как сюда вошёл?

Мне вообще плевать на всё.

Даже откуда узнал, что я здесь.

Какое он право имеет заявляться ко мне вот так? Спустя три недели, мать его!

– Дверь была открыта.

– Ясно, – сухо кидаю. – Если она ещё открыта, отдай документы моей дочери и вали отсюда.

В синих глазах огонёк яркий вспыхивает.

– Твоей? – изогнув бровь, переспрашивает. Меняется в лице. Если до этого был чуть напряжён, но с виду расслаблен, то теперь…

– Моей, – упёрто отвечаю. Нет, Айдаров, шанс ты свой просрал.

– Странно, что у твоей дочери моё отчество.

Ну, да. И что тут такого?

– И? – бросаю с вызовом. Он же и так в курсе. – Назар, ты прикалываешься?

– Я прикалываюсь? – от одного моего вопроса он вспыхивает, отрывается от стены и летит ко мне, нависая огромной тучей. Ещё чуть-чуть, и из него изойдут молнии, которыми он меня убьёт. – Долго ты собиралась водить меня за нос и молчать, что Ариша – моя дочь?

Короткий смешок чуть не вырывается изо рта.

Этот мужчина доведёт меня до нервного срыва.

– Я тебе об этом ещё три недели назад сказала, – толкаю его в плечи. Скала, блин, неподвижная!

– Сказала, серьёзно? – глаза безумца становятся ещё темнее, но в то же время синяя радужка – ярче. Блин, интересно… А у малышки они тоже потемнеют? Если да, то мне придётся отбивать от неё толпы ухажёров… Ибо мимо таких точно не пройдёшь.

Стоп!

Не очаровываться!

– Хватит, – начинаю закипать. – Вечер на кухне. Мы говорили о возрасте Ариши, и Женя назвал настоящий. А теперь приплюсуй девять месяцев и тот срок, математик, блин. Ты так сорвался тогда с места, что я думала, ты всё понял.

Назар зависает, как и я.

Неясно было?

Блин…

Снова хочется рассмеяться, но не от радости.

– Ты в курсе, что мужики намёков не понимают? – всё, что Айдаров выдаёт. Так раздражённо, будто в этом виновата я. – Я лишь подумал, что ты решила скрыть её настоящий возраст, потому что…

Замолкает на секунду.

Понимаю. Пытается всё осознать, понять, принять.

Но, чёрт!

– Боялась сказать, что забеременела сразу после нашего разрыва. Нашла другого мужика. И потрахалась с ним.

Так он от ревности тогда так с ума сошёл?! А я думала, от счастья.

Кретин!

– Пф, мне стыдиться нечего. Даже если я выглядела в твоих глазах как шлюха, прыгающая на мужиках, я своего добилась, и у меня есть…

Этот наглец поднимает ладонь в воздух и мигом закрывает мне ею рот. Что-то из моих слов ему не понравилось, раз он хмурится и злится.

– Мать моего ребёнка не выражается так грубо. Особенно в свою сторону.

Хватаю его за запястье. Пытаюсь убрать от своего лица.

– Ты вообще нормальный? Врываешься ко мне в квартиру, качаешь права…

Я опять не успеваю договорить. Вместо руки мой рот затыкают его губы, которые молниеносно закручивают нас обоих в водовороте чувств.

И я даже воспротивиться не могу.

Бешусь, но отвечаю на поцелуй, в очередной раз понимая, что Назар прав.

Наша страсть, притяжение сработают в любой момент. При любых эмоциях, обстоятельствах.

Даже сейчас, когда мы, два дурака, недопоняли друг друга и злимся до невозможности, целуемся так дико, как в первый раз.

Нетерпеливые ладони скользят по брюкам, жёсткой хваткой останавливаясь на бёдрах.

Знаю, что Назар сейчас сделает.

Любит, когда я обвиваю его ножками, обхватывая талию, прижимаюсь к нему всем телом.

Но…

Резко распахиваю глаза и бью мужчину по плечу. Он отстраняется слегка, почти не разрывая наших губ. На какие-то жалкие миллиметры.

– Ты что творишь, кошка драная?