Мой обман

В кабинете УЗИ меня не жаловали. Среди потока цифр и каких-то показаний до меня донесли лишь то, что с плодом все нормально. Даже не ребенок, не человек, для них это просто плод. Но для меня целая Вселенная. Тайна, которой хотелось делиться со всеми. О которой хотелось прокричать и похвастаться. Но самое страшное, что могло произойти — это если эта информация дойдет до отца. Боюсь меня не защитят ни Алиса, ни Миша, никто…

Я возвращаюсь домой и прикрываю дверь в комнату. Раздеваюсь и остаюсь в одном белье. Разворачиваюсь боком к зеркалу, рассматривая свой профиль и живот. Для посторонних, конечно, еще ничего не видно, но я то знаю свою фигуру. Грудь как будто стала больше. Да и живот уже немного увеличился. Я смотрю на себя и, улыбаясь, надуваю воздухом живот настолько, насколько получается, чтобы посмотреть, как буду выглядеть через пару месяцев, когда ребенок начнет стремительно расти.

— Лер, пошли, ужи… — Слышу осекшийся голос тети Нины в дверях, — нать. — Заканчивает она и замолкает.

Я тут же сдуваю живот и разворачиваюсь к ней спиной, чтобы натянуть футболку и леггинсы.

— Сейчас, — Киваю через плечо, делая вид, что просто так рассматривала себя. — Набрала немного, мне кажется. — Оправдываюсь, чтобы у нее не возникло никакой левой мысли.

— Хм, — усмехается женщина и подпирает плечом стену. — А мне почему-то кажется, что ты не набрала немного, а просто беременна.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В горле все немеет и сложно повернуть язык, чтобы опровергнуть это. Она сказала это так спокойно, словно давно знала и сейчас просто ждала повода.

— Нет, — прочищаю горло и поднимаю наконец на нее глаза. — С чего вы взяли?

19

— Алиса говорит, что я смотрю слишком много сериалов. Я ведь права?

Почему я должна ей открываться? Чтобы потом узнала Алиса, а следом Миша? И все вышло из-под контроля, а планы пришлось бы менять.

— Нет, — качаю головой из стороны в сторону. — Вы ошибаетесь теть Нин, я просто набрала вес на ваших борщах.

— Ну не хочешь, — она слегка улыбается и соглашается с моим решением молчать, — можешь не рассказывать. Месяц-другой и там ты уже не отвертишься. Пошли ужинать.

Она разворачивается и выходит из комнаты. Это даже не было вопросом. Это просто был факт. В котором она уже не сомневалась. Откуда только? Ладно, сегодня я живот рассматривала, но ведь и она вела себя так, как будто давно знает или догадывается. А если Алиса тоже вот так догадывается?! Они ведь могли это обсуждать.

Я тихо выхожу из комнаты и иду на кухню. Усаживаюсь за стол напротив нее и вдыхаю аромат горохового супа. Помню в детстве меня не могли заставить есть супы, а сейчас я люблю все, что готовит тетя Алисы.

Если вдруг она еще не поделилась своими наблюдениями с Алисой, то вполне возможно, скоро это сделает и вдвоем они меня дожмут. Этого я не могла допустить никак. Как бы я не хотела говорить об этом, но сейчас проще признаться одному человеку, чем потом прятаться ото всех.

— Даже то, что ты сейчас молчишь и перевариваешь это все в себе, тебя выдает. Ты другая, когда слышишь про себя ложь. Ты будешь отстаивать или злиться. Обороняться. Но ты не будешь молчать и прокручивать тысячи мыслей в себе.

Какой смысл уже скрывать, если она и так знает, и похоже, я ее не переубежу. Вот, кто умеет читать людей по жестам.

— Да, я беременна, — опускаю глаза в тарелку, готовясь слушать лекцию.

— Правда? — она даже вскрикивает и начинает хлопать в ладоши, — я стану бабушкой?

Я не могу не улыбнуться ее радости. Человек, о котором я вообще не думала, что он первым узнает, радуется сейчас за меня больше всех.

— Думаю, Алисины дети вам скорее будут внуками.

— Да вы как сестры, значит мне как племянницы обе. А кровное родство — это не главное. Я так понимаю, что никто не знает?

— Нет, никто, — я качаю головой уверенно из стороны в сторону, — и вы тоже будете молчать.

— И что, ты даже Алисе не расскажешь?

— Пока не расскажу.

— Но растущий живот вряд ли можно долго скрывать.

— У меня есть на это причины. Все очень сложно.

Я доедаю суп и убираю тарелку в раковину.

— А отец ребенка тоже не знает?

Я вытираю руки о полотенце и возвращаюсь за стол.

— Я… черт, — я опускаю голову и прикрываю глаза ладонью, — мне правда стыдно это вам рассказывать. Потому что я догадываюсь, что думают люди, когда такое слышат.

— Не пугай меня, Лер. Но я в сериалах насмотрелась столько, что вряд ли ты меня чем-то удивишь.

— Я не знаю, кто отец ребенка.

В ответ я слышу ее шумный вдох через зубы.

— Совсем не знаешь или сомневаешься? — аккуратно переспрашивает, но, как ни странно, даже сейчас я не чувствую осуждения.

— Сомневаюсь. У меня был жених, китаец, Ваня, мы вместе приехали перед свадьбой Алисы сюда, а потом, незадолго до самой церемонии, ему надо было вернуться на Родину, а я осталась. Потом это подготовка к свадьбе, все как-то само завертелось и … ну так получилось.

— Значит, я его знаю? — Она загадочно улыбается, рассматривая меня.

— Знаете.

— Ну у меня только один вариант. Миша?

Не женщина, а Нострадамус.