Мой нежный враг

Когда Офелия протянула руку, чтобы открыть дверь в свою спальню, Лисандер крепко обхватил ее узкое запястье.

— Завтра в газетах появятся статьи о нашей свадьбе, — низким голосом произнес он.

Широко раскрыв глаза, Офелия повернулась к нему.

— Они узнали про два завещания?

— Нет, только о том, что мы поженились сегодня, но этого более чем достаточно.

— Но как это стало возможно? Мы ведь действовали с такой осторожностью...

— У Стамитоса, главы службы безопасности, уже есть подозрение. Информацию раскрыл тот, кто знает о причинах этого брака. Женщина, которая живет в домике у дороги, твоя подруга...

— Памела Арнолд? Но зачем ей это?

— У нее есть брат, который подвизается в бульварной прессе.

— Да, но она вряд ли часто видится с ним.

Офелию вдруг охватило волнение, она побледнела. Хотя она взяла с подруги клятву хранить тайну, однако осознавала, что Памела считала всю эту историю, не говоря уже о богатстве Лисандера, весьма увлекательной. Памела — известная болтушка. Могла ли ее подруга случайно проговориться кому-то?

— Завтра утром все узнают, что я женился.

— Сомневаюсь, что всему миру это будет интересно. — Ее язвительное замечание не уменьшило тревоги. Но тяжелые мысли отошли на второй план, когда Офелия увидела, как изменилась ее спальня. Здесь не было кровати, и вещи куда-то исчезли. — Где мои вещи?

— О чем ты?

— Половина моих вещей пропала!

— Жены не спят отдельно от мужей.

— Я — не жена! — Офелия была в ярости, поскольку никто не советовался с ней по поводу переезда в другую спальню.

— Теперь ты — жена, и, очевидно, все время хотела получить статус моей жены. — Его загорелое лицо казалось высеченным из гранита. — И именно ты постаралась, чтобы о нашей свадьбе стало известно прессе.

Офелия поняла, что едва сдерживает желание захихикать. Она не могла сдвинуться с места, выпитый алкоголь ударил в голову — она ничего не ела с утра.

— Вы такой недоверчивый! Ничего я не планировала! Зачем мне оповещать людей о нашей сумасшедшей договоренности?

— Чтобы стать моей женой в полном смысле слова.

— К чему мне это? — пыталась уточнить Офелия, а он решительно шагал по коридору, волей-неволей увлекая ее за собой.

— Начинает работать план «Б». — Лисандер свернул в галерею.

— План «Б»? Куда, черт возьми, вы меня ведете?

Лисандер широко распахнул дверь главной спальни «Мадригал-Корт». Семья Офелии не пользовалась огромной комнатой, ее было трудно протопить. Теперь в огромном камине весело горел огонь, отбрасывая тени на отделанные дубом стены. В центре стояла потрясающая кровать с пологом на четырех столбиках — абсолютно под стать феодальному великолепию нового декора.

Офелия никогда не испытывала любви к домашнему хозяйству. У нее не возникало желания переставить мебель или купить новые шторы, но порой она ловила себя на мысли, что ей хотелось бы сделать окружающую обстановку теплее, комфортнее и привлекательнее. Теперь она с изумлением смотрела на внушительную кровать, задрапированную яркой золотистой тканью.

— Ваши люди потрудились на славу. Я была так занята работой в саду, что даже не видела этого. — Офелия нахмурилась. — Зачем вы привели меня сюда?

— Это наша комната.

— Наша... комната?

— Супружеская спальня. — Лисандер окинул Офелию оценивающим взглядом, и она почувствовала странное покалывание во всем теле.

— У нас нет супружеской спальни, поскольку... Что мы будем тут делать? — Офелия нервно хихикнула.

— Все как обычно, glikia тои, —лениво ответил Лисандер. — Сейчас в деревне больше нечего делать, а так мы по крайней мере согреемся.

— Подождите... Вы думаете, что я буду делить эту комнату с вами?

Лисандер поразился. Ей очень хорошо удавалась роль наивной селянки, но при этом она ухитрялась выглядеть удивительно красивой.

— Даже если бы наша свадьба осталась в секрете, нам бы пришлось жить в одной комнате, когда я здесь. Как еще мы можем доказать, что у нас настоящий брак?

— Но я не предполагала...

— Мы обо всем договорились.

— Да, но теперь все изменилось...

— Только завещание. Ты по-прежнему моя жена, и поскольку это теперь не секрет, наш брак оказался серьезнее, чем я ожидал, — холодно заметил Лисандер.

— Я поняла, — вспыхнула Офелия. Подняв руку, Лисандер коснулся кончиками пальцев ее нижней губы. Офелия залилась краской, чувствуя, как сладко замирает ее тело. Она едва сдержала себя, чтобы не подставить губы для поцелуя.

— Брак никогда не стоял в моем списке первостепенных дел. Я наслаждаюсь свободой, но на ближайшее будущее у меня нет выбора, и я должен вести себя как новоиспеченный муж.

Теперь Офелия осознала — ни второе завещание Глэдис, ни папарацци не заставили Лисандера потерять самообладание. В его глазах горел золотистый отблеск пламени камина, а крепкая фигура казалась еще крупнее. Он прирожденный хищник, беспомощно подумала Офелия, и такой же великолепный и опасный, как леопард в расцвете сил. Голос разума твердил, что ей лучше отступить, но она не могла заставить себя сделать это.

— Я удивлена, что вы так уважительно относитесь к общественному мнению.