Мой нежный враг

Открывшаяся рана на плече привела ее в ужас.

— Надеюсь, шкура у Гордонов не менее прочная, чем их дубовая башка, — сердито проговорила девушка.

— Я сожалею, миледи, — все, что смог произнести Дэвид.

В тот момент Бриандра Фрейзер поняла, что «сожаление» — слишком слабое слово, чтобы выразить ее эмоции. В действительности она была в ярости. Упрямство этого недоумка свело на нет усилия двух дней! Она больше ничего для него не сделает! Пусть он и красив, но все же остается Гордоном. Сжалившись над ним, Бриандра позволила себе забыть об этом.

«Леопард не может сменить шкуру», — напомнила она себе.

Гордоны — это клан убийц, похитителей и конокрадов, безнадежно потерявших человеческий облик.

Бриандра вскочила, уперев руки в бока, и устремила гневный взгляд на Дэвида.

— У вас хватит сил добраться до тюфяка или вы ждете, когда я сама уложу вас на место?

Ошарашенный, Гордон лежал на спине и смотрел на Бриандру. Пусть эта женщина красива, но все же она из клана Фрейзеров. Из-за болезни, из-за мучившей его лихорадки он позволил себе забыть о том, что Фрейзер всегда остается Фрейзером.

«Все они одним лыком шиты», — с грустью напомнил себе юноша.

Фрейзеры — клан убийц, похитителей и конокрадов, в своем развитии не продвинувшихся дальше каменного века.

— Вы, миледи, склонны к оскорблениям не меньше, чем ваш злобный язык.

— Ах, раз вы, лорд Простофиля, считаете, будто я оскорбляю вас, можете лежать здесь и истекать кровью.

Схватив плащ, Бриандра вылетела из хижины. Ржание Вихря натолкнуло девушку на мысль о том, чтобы вскочить на жеребца и ускакать, однако она знала, что без лошади Гордон никогда не доберется до Стрейлоу. Кроме того, чтобы оседлать коня, нужно вернуться в хижину за седлом. Нет, лучше идти в Солтун пешком. Решение принято. Когда она достигнет границы владений Фрейзеров, ей обязательно встретится кто-нибудь из членов клана и предложит помощь.

Все внутри нее клокотало от ярости, когда она широким шагом шла по тропе, бормоча под нос:

— Почему я должна оставаться с ним и выслушивать оскорбления? Чем я обязана Дэвиду Гордону? Пора вспомнить о том, что я дочь Саймона Фрейзера. Наши враги считают нас слабыми лишь потому, что мы справедливы и сострадательны. Многие поняли, как глубоко заблуждались, да было поздно. — Девушка сердито пнула куст вереска. — Два дня я лечила раны этого неблагодарного, голодала, терпела насмешки. Хватит! Нет, миледи, этому деспоту, навязавшемуся вам против вашей воли, больше никогда не удастся воспользоваться вашей добротой!

С этими словами милосердная и добрая Бриандра вытащила из кармана плаща пистолет, тщательно прицелилась и выстрелом снесла голову куропатке, притаившейся в папоротнике.

Несколько минут после бурного ухода Бриандры Дэвид лежал неподвижно, стараясь восстановить силы.

— Скатертью дорожка, — пренебрежительно буркнул он. — Я ранен не впервой и всегда справлялся со своими ранами без этой суеты и шума. Я сыт по горло ее помощью. Господи, стоит мне заснуть, как эта недотепа будит меня своей болтовней! Может, ее вольнодумный папаша с готовностью выслушивает весь этот бред, но только не я, не Дэвид Гордон. Я — шотландский воин. Я сражался плечом к плечу с титанами, я был соратником королей.

С этими словами славный шотландский воин на четвереньках пополз к своему тюфяку.

Молодого человека разбудил восхитительный аромат жарящейся дичи. Открыв глаза, он увидел Бриандру, сидевшую перед очагом и поворачивавшую вертел с куропаткой. Некоторое время Дэвид не двигался, внимательно наблюдая за девушкой.

Наконец он решил заговорить.

— Итак, вы вернулись, — произнес Гордон, намереваясь своим сердитым тоном показать, как мало его это волнует, однако обман не удался, в его голосе явственно прозвучала радость.

— А как еще это назвать? — проворчала Бриандра. — Или тупость является отличительной чертой Гордонов?

Дэвид был до такой степени доволен ее появлением, что не пожелал вступать в спор.

— Почему вы вернулись?

Молодой человек задал тот самый вопрос, разрешить который Бриандра пыталась последние два часа. Почему же она вернулась? Из-за угрызений совести, естественно. Мысль о том, что раненый остался без помощи, пробуждала в ней подсознательное стремление облегчить его муки. Но она вернулась не только из-за угрызений совести. Назад привели ее чувства к нему. К нему! К Дэвиду Гордону!

Нет! Мозг Бриандры отказывался воспринимать губительные эмоции. Нужно руководствоваться здравым смыслом. Но разве разумные доводы способны охладить желание сердца?

Бриандра решила испробовать надменный тон.

— Я пришла к выводу, что идти пешком в Солтун слишком долго. Уж лучше терпеть ваше присутствие, чем мучиться от мозолей на ногах.

Дэвид ни на секунду не поверил этому объяснению.

— Вы могли бы взять Вихря и уехать верхом.

— У меня нет желания бороться с лошадью, не менее упрямой, чем ее хозяин, — отпарировала девушка.