Мой нежный варвар

Кайан велел принести большую чашу пива и намеренно пролил его себе на тунику. Лицо Роксаны было закрыто, а волосы спрятаны под грязной грубой тканью. Они шли босиком. Вал, переодетый слугой, вел осла, на котором ехал Тиз. Осел был так мал, что ноги воина волочились по земле. Тиз прикрыл глаза тканью, чтобы казаться слепым. Юрий, с закрытым лицом и в девичьей юбке, шел с Роксаной и Кайаном. Со стороны их можно было принять за семью, возвращающуюся домой из гостей.

Чтобы войти в город или покинуть его, надо было отдать медную монету или же расплатиться товаром. Вооруженные охранники взимали пошлину с каждого путника, а в последние две недели к ним добавились египтяне из армии Птолемея, которые осматривали каждого проходящего и задавали вопросы тем, кто вызывал их подозрение. Когда Роксана, Кайан и их «дочь» приблизились к выходу, двое солдат вытолкнули из толпы человека с плотницкими инструментами и обыскали его. Египтяне кричали на него и спрашивали что-то, но задержанный молчал. Один из солдат ударом свалил его на землю, произнося ругательства по-гречески. Задержанный не отвечал, а только показывал на свой рот.

Сердце Роксаны сжалось от боли, когда она узнала Бамана. Она знала, что он не осмеливается заговорить, чтобы акцент не выдал его. Она искренне любила Бамана и опасалась за его жизнь, он был любимцем Юрия. Молча, чтобы не привлекать внимания, она сжала руку Юрия, надеясь, что мальчик не станет паниковать и не выдаст остальных.

Ее опасения оказались излишними. Вместо того чтобы плакать или тревожиться, Юрий бухнулся прямо посередине многолюдной улицы и принялся извлекать несуществующую занозу из грязной ступни. Кайан оперся на палку, пробормотал что-то о том, что честных селян заставляют ждать, и на его лице отразилась скука.

К воротам подъехала колесница, запряженная лошадью, из нее вышел греческий военачальник и подошел к воинам, чтобы узнать, в чем дело. Баман поднялся на ноги и снова молча показал на свой рот.

— Этот парень немой, олухи! — рассердился военачальник. — Это плотник, а не варвар. Пусть идет!

— Следующий! — прокричал стражник. — Давайте пошевеливайтесь. Вы что, весь день тут решили простоять?

Роксана, затаив дыхание, вышла вперед со своими спутниками. Кайан заплатил пошлину одним тощим голубем. Вслед за Кайаном, Роксаной и Юрием шел горшечник, после него ехал на осле слепой со своим слугой.

Тиз прекрасно вошел в роль, долго шарил в поисках медного гроша, стараясь потянуть время, чтобы Кайан и Роксана успели отойти как можно дальше от городских ворот и египетских воинов. Он долго ругался, ударил Вала, громко взывал к Всевышнему, потом изрыгал проклятия и наконец нашел монету в складках своего грязного тюрбана.

Кайан и Баман посмеивались над осмотром, когда их догнали Тиз и Вал.

— Я так испугался, что не решился ничего сказать, — сказал Баман.

— Где ты взял плотницкие инструменты? — спросил Юрий, срывая с себя девчоночью одежду.

— На рынке. Если бы они не помогли, я бы упал на землю и изобразил припадок, — сказал Баман.

Вал и Юрий оживленно обсуждали происшедшее, и Роксана услышала, как Вал дразнил брата девчонкой.

— В следующий раз изображать девчонку будешь ты, — ответил Юрий. — Правда, Кайан?

— Ладно, прекратите это. Нам предстоит долгий путь, пока мы встретим Хомиджи и остальных с верблюдами, — сказал Кайан. — И надо хоть немного порепетировать, если мы хотим убедить местных жителей, что мы действительно актеры.

— Не знаю, — вмешался Тиз. — Юрий прирожденный актер. Возможно, нам нужно добавить в наше представление немного трагедии.

— Ты уже сам трагедия, бедный старый слепец. — Баман ухмыльнулся. — Когда я смотрел на Тиза, то думал, успеет ли он обчистить карманы всех стражников.

— Он это сделал! — сказал Вал. — Я видел.

— Нет, ничего ты не видел, — сказала Роксана.

Тиз, усмехнувшись, бросил ей маленький кожаный мешок.

— Здесь немного, но этого хватит, чтобы купить пива в ближайшей пивной.

К тому времени как они достигли Самарии, Роксана достаточно отработала движения танца, чтобы развлекать чужеземцев. Когда она была еще девочкой, индийская наложница отца учила ее танцевать. Хотя Роксана не танцевала уже почти десять лет, она быстро вспомнила ритм и движения. Перекрасив волосы и закрыв лицо, оставив лишь глаза, она легко справилась со смущением и исполняла зажигательные танцы на площадях и у караванов.

Эта уловка сработала. Солдаты Птолемея контролировали каждую дорогу, сторожили въезд в каждый город, но им и в голову не приходило, что принцесса и те, кто помог ей бежать, были прямо перед ними. Как Кайан и говорил, некоторые из его воинов оказались прекрасными музыкантами, у одного был красивый голос, и он исполнял песни на греческом, египетском, арамейском и персидском языках.