Мой нежный варвар

Кайан покачал головой.

— Мы не должны рассчитывать на это. Нам нужно попасть в Газу, а оттуда в Сирию. Даже в Персии нас может настичь Птолемей.

— Или Кассандр, — сказала Роксана.

Этот македонский военачальник был очень тщеславен. Он убил мать Александра и своих соперников, пытаясь завладеть короной Александра. Кассандр пытался убить ее в Македонии. Если их поймают, солдаты Кассандра не пощадят ее.

— Я не боюсь их!

Юрий доел хлеб и финики и точил нож. Мальчик обмотал лицо и голову так, что виднелись одни глаза. На нем была мужская сорочка, подпоясанная ремнем, штаны и высокие сапоги, которые Тиз сшил из козлиной кожи.

«Такой маленький и такой свирепый», — подумала Роксана. Она не могла представить себе, каким он будет, когда вырастет.

— Я тоже не боюсь Птолемея, — сказала она, — но боюсь того, что он может сделать с нами. Нам очень важно попасть домой целыми и невредимыми.

— Даже в Бактрии и Согдиане мы не можем быть в полной безопасности, — сказал Вал. — На нас все время кто-то охотится. Скифы, греки, персы. А теперь египтяне.

— Двум Царствам удавалось защищать свои границы в течение тысячи лет, — промолвила она.

— До прихода Александра, — уточнил Кайан. Он встретился с ней взглядом. — А теперь…

— Не говори о нем, — сказал Юрий. — Я ненавижу его! — Он отрезал кусочек вяленого мяса и дал его Куи. — Если бы я был воином, то победил бы его. Я бы пронзил его черное сердце своим мечом.

— Не трать свои силы на ненависть к мертвому! — сказал Кайан. — Нам нужно опасаться живых завоевателей.

— Ты вместе с дедушкой прогнал греков с нашей земли после того, как Александр умер, — сказал Юрий. — Если мы смогли победить греков, то победим и египтян.

Он помолчал, со злобой глядя на Роксану.

— Но нам бы не пришлось сражаться с ними, если бы ты не поехал за ней.

— Она наша царица, — заявил Вал. — Нам надо было ее спасти!

Взгляд серо-голубых глаз Юрия стал жестоким.

— Я бы оставил ее там вместе с Птолемеем.

Вал вскочил.

— Врешь!

— Не вру!

Юрий тоже поднялся и бросился на брата. Куи пискнула и нырнула в корзину.

— Трус! — закричал Вал.

Кайан разнял их.

— Хватит, — сказал он. — Принцесса Роксана станет нашей царицей и вашей матерью, если хотите знать. Юрий, ты должен извиниться перед ней.

— Нет! — Он пытался вывернуться из рук отца. — Я ненавижу ее. Она вышла за Александра, потому что он был царем, а сейчас ей нужен Птолемей.

— Ни слова больше! — сказал Кайан.

— Она предательница! — закричал Юрий. — Я не хочу, чтобы ты женился на ней. Я не хочу, чтобы она стала моей матерью. Я хочу, чтобы она умерла!

Слова мальчика потрясли Роксану. Сердце ее больно сжалось, она проглотила слезы.

— Я хорошо отношусь к тебе, Юрий. Я забочусь о тебе…

— Нет, это не так! — сказал он. — Ты заботишься о себе. Мы тебе не нужны.

— Да как же так… — возразила она.

— А где твой сын? — выпалил Юрий, пытаясь освободиться. — Почему он не с тобой?

Кайан закрыл рот мальчика рукой.

— Извинись сейчас же!

— Не буду! — Рука Кайана заглушала крик Юрия. — Я не стану извиняться!

— Пожалуйста, — попросила Роксана, — отпусти его. Пусть Юрий скажет все, что думает обо мне.

Кайан отпустил мальчика, и он опрометью бросился из шатра. Кайан хотел выйти следом, но Роксана остановила его.

— Не надо, — сказала она. — Позволь мне. Я приведу его назад.

Раскаленное солнце, казалось, ударило ее. Она выпрямилась и прищурилась, заслонив глаза рукой и оглядывая лагерь. Никого не было видно, все прятались в шатрах. Стреноженные верблюды стояли, отвернувшись от ветра.

Юрий, видимо, пробрался в один из шатров или спрятался среди верблюдов. Роксана подошла к животным и увидела, что Тиз осматривает заднюю ногу бурого верблюда.

Он взглянул на нее.

— Ищешь мальчишку?

Она кивнула.

Тиз показал на шатры.

— С ним все в порядке. Я присмотрю за ним.

Роксана прикрыла глаза рукой.

— Что с верблюдом?

— Ничего страшного, помогут время и бальзам. Наверное, кто-то из верблюдов его ударил. — Он посмотрел на нее своим единственным глазом. — А мальчишка разошелся, да?

Она снова кивнула. Верблюд закрывал ее от песка, но солнце нещадно жгло.

— Он сказал, что ненавидит меня.

Тиз пожал плечами.

— Ревнует, наверно. Думает, что ты заберешь у него отца.

— Я никогда не встану между ними, — сказала она. — Я люблю его!

Говоря это, она поняла, что действительно любила этого мальчика. Возможно, она полюбила Вала и Юрия потому, что тосковала по своему сыну, или же их обаяние покорило ее. Это было не важно… Она почувствовала, что оба сына Кайана ей очень дороги.

— Ты любишь мальчика или Кайана?

— Я всегда любила Кайана.

— Но ему не нужны эти твои слова «всегда любила».

— Мне трудно, Тиз. Я не из тех, кто легко влюбляется. Я вдова, которая…

— Правильно, я уже слышал это раньше. — Тиз ухмыльнулся и выплюнул песок. — Ты любила этого македонского негодяя?

— Да, думаю, что любила.

— Да, с этим приходится считаться. — Тиз смазывал ногу животного. — Я сам был трижды женат. Первую жену звали Махин, отродье Абримана. Злейшая из жен, а хитрющая! Забеременела от моего лучшего друга. Я бы развелся с ней, но она погибла, когда греки совершили набег на селение.

— Мне так жаль! А ее ребенок?