Мой нежный граф

Судя по всему, Кэролайн тоже не тревожилась по этому поводу, чем очень удивляла мужа. Брент был уверен, что, женись он на какой-нибудь другой аристократке, та бы упала в обморок при мысли, что ей придется завтракать на кухне, за маленьким деревянным столом вместе с экономкой и человеком, который следит за лошадьми. Граф начинал утверждаться в мысли, что его жена во многих Отношениях уникальна. И эта уникальность ее очень красила в его глазах.

Игнорировать Кэролайн почти всю прошлую неделю ему было невероятно трудно. Чтобы забыть о ее присутствии, Брент работал, ездил верхом, корпел над книгами, восстанавливал свою разоренную собственность и все-таки не мог освободиться от чувства неудовлетворенности.

У него была жена. И она желала его физически, но не позволяла к себе прикасаться. Теперь Брент уверился в мысли, что предыдущий любовник плохо обходился с Кэролайн в постели, и этим объясняется ее нежелание и даже страх близости, которая является единственной по-настоящему приятной стороной супружеской жизни. Поняв это, Брент решил не торопить события, ибо Кэролайн была достаточно умной, чтобы раскусить его, если он будет действовать слишком настойчиво или жестко.

Хорошенько поразмыслив, Брент понял также, что, видимо, по этой причине отец Кэролайн решил спровадить дочку из дому. Естественно, для человека, занимающего отличное положение в обществе, обесчещенная незамужняя дочь означала угрозу краха репутации, если бы правда вышла наружу. А что, если бы она завела еще одного любовника? Общество разорвало бы его на куски.

Но в Мирамонте, под его супружеским влиянием такое не повторится. Он этого не допустит, что предельно ясно объяснил Кэролайн. Теперь он будет единственным мужчиной в ее постели, и, если боги ему улыбнутся, скоро туда попадет.

Брент краем глаза поглядывал, как Кэролайн ковыряет ложкой в тарелке. На ней опять было то невзрачное платье, в котором он увидел ее в первый раз, но теперь он смотрел на девушку другими глазами. Хотя на щеке у Кэролайн так же красовалось пятно грязи, а темные густые волосы были туго стянуты в узел на затылке, выглядела она необычайно привлекательно. И все благодаря платью, рассудил Брент, ибо, несмотря на отвратительнейший цвет и фасон с высоким воротом и длинными рукавами, оно плотно облегало ее грудь и талию, подчеркивая чудесный, сексуальный, неприкасаемый силуэт…

Брент внезапно набросился на еду.

— Я уезжаю завтра с восходом солнца, — сухо сообщил он. — Домой вернусь через неделю, и я предпочел бы, чтобы ты спал в доме, Дэвис. Не хочу, чтобы эта дама оставалась одна.

Дэвис кивнул.

— Кэролайн, — сказал Брент, глотнув из чашки, — сейчас меня ждет работа, но я хотел бы поговорить с тобой до отъезда.

Не дожидаясь ответа, граф резко встал, подошел с тарелками в руках к раковине и обернулся к жене.

— С сегодняшнего дня ты перестанешь ходить по дому с завязанными в узел волосами, — непререкаемым тоном приказал он. — Моя жена не будет выглядеть старомодной в двадцать пять лет.

— Старомодной!

Дэвис хихикнул.

Недда улыбнулась.

Кэролайн прищурилась.

— Ума не приложу, почему тебя тревожит, как я укладываю волосы. — Она медленно поднялась, чтобы граф не смотрел на нее сверху вниз. — Я предпочитаю затягивать волосы туго, потому что они попадают мне в глаза.

— Держу пари, Недда найдет пару лент, чтобы убрать волосы со лба, — широко улыбнувшись, предложил Дэвис.

Кэролайн смерила его тяжелым взглядом.

— Да что вы знаете о лентах для волос…

— У меня есть несколько, и я с радостью дам их вам, леди Кэролайн, — с приятной улыбкой вмешалась Недда.

Кэролайн рассерженно вздохнула:

— Спасибо, но это мои волосы, и меня такая прическа вполне устраивает.

— А меня нет, — медленно проговорил Брент, глядя ей прямо в глаза. — А ведь я твой муж и хозяин дома.

— О, ты хозяин…

— У вас в самом деле красивые волосы, леди Кэролайн, — мягко вмешался Дэвис. — Жалко, что вы их так закручиваете.

Брент видел, что Кэролайн свирепеет. Хотя это было странно и, вероятно, не слишком соответствовало благородному воспитанию, но Бренту нравилось выводить ее из себя. Это была восхитительная игра.

— А в следующий раз вы скажете, что мне стоит работать в саду в чем-нибудь более женственном, возможно, в жемчугах и шелковом вечернем платье?

Граф чуть не рассмеялся, подумав, что невозможно даже вообразить более женственный наряд, чем платье, надетое на ней сейчас, послушно повторяющее каждый изгиб тела. Кэролайн сердито смотрела на него; ее глаза гневно сверкали, щеки стали пунцовыми. Бренту пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы сохранить нейтральное выражение лица, ибо Кэролайн выглядела просто восхитительно, когда злилась.

— Боюсь, я не могу позволить себе жемчугов и шелковых вечерних нарядов, — безразличным тоном возразил он. На долю секунды он задержал взгляд на фигуре жены, после чего указал на ее платье.

— Оно ведь у тебя не единственное, верно?

Кэролайн вырвалась из гипноза слишком откровенного взгляда графа, решительно подобрала юбки и повернулась к нему спиной.