Мой невыносимый босс

Еще одна неожиданность. Мне показалось — или он действительно заслоняет широкими плечами дверной проем, чтобы я не могла пройти? Вот это было бы странно.

— Можно я… — я попыталась просочиться в приемную.

Босс с явной неохотой отступил.

Но теперь уже я застыла на пороге.

Воздушные шарики. Цветы на столе. Конфеты в вазочке.

— Вы всех сотрудников так после больничного встречаете? — поинтересовалась я.

— Нет, — ответ прозвучал над самым ухом, заставив меня вздрогнуть. Я обернулась. Максим так и продолжал стоять в дверях. Слишком близко ко мне. Так ужасающе близко, что я слышала его дыхание, чувствовала запах парфюма — того самого, что выбрала сама. И понимала, что готова простоять так до конца рабочего дня, — Только тех, которые мне очень нравятся.

Он смотрел мне в глаза, на лице не было ни тени улыбки. Он серьезен.

Конечно. Так же серьезен, как и с этой своей Джесс, или с Тамарой, или с десятками других девушек, которые точно знают: этот не остепенится. Да и не в этом дело. Будь он хоть самый остепенившийся мужчина в мире. Я уже сделала ошибку. Повторить ее — верх глупости.

Так что я шагнула в кабинет, разрушив эту ненужную близость и с доброжелательной улыбкой произнесла:

— Я очень тронута вашим вниманием. Спасибо! Я тоже рада вернуться на работу. Только, пожалуй, шарики я уберу… У посетителей могут быть вопросы. Решат, что у вас день рождения.

Я улыбнулась чуть шире и глянула украдкой на босса: как он отреагирует на то, что я напрочь проигнорировала его это слишком личное «нравится». Но он улыбался — словно и не имел в виду чего-то такого.

— А я не против — пусть решат. Подарки, поздравления — разве этого может быть слишком много!

У него, похоже, отличное настроение.

— Так я уберу? — уточнила я.

— Конечно. Но сначала сделай мне кофе. Не поверишь, все это время мне приходилось делать его самому!

— Представляю, как вы страдали, — я с радостью подхватила предложенный шутливый тон. — Сейчас же принесу!

Он скрылся в своем кабинете, а я еще стояла в раздумьях. Что значил этот его взгляд? Или ничего не значил?

Из раздумий меня вывел телефонный звонок.

— Здравствуйте. Это Орлов. Соедините, пожалуйста, с Максимом Геннадьевичем.

Я переключила разговор и понесла кофе — очень вовремя этот звонок. Теперь мне точно удастся избежать лишних разговоров с боссом. Ему будет не до меня.

Так и вышло. Увлеченный беседой, Максим Геннадьевич лишь кивнул — поставь, мол, и продолжил обсуждать с Орловым подробности сделки. Вот и славно!

Когда я снимала со стен шарики, босс вышел приемную. На нем лица не было.

— Орлов хочет подписать договор без лишних церемоний. У нас в офисе. Будет через час.

Я ахнула. То-то удивится дорогой партнер, когда увидит за столом в приемной невесту Максима. И ведь не уйдешь назад на больничный — только что секретарь отвечала на звонок. И что теперь делать?

Глава 16

— Значит, у меня есть час? — спросила я у Максима Геннадьевича.

— Уже меньше… — он озабоченно глянул на часы и с надеждой на меня. — Хочешь сказать, ты найдешь мне за это время нового секретаря? Да еще такую, чтобы тебя заменила?

Кажется, мне все еще не доверяют.

— Что-то в этом роде, — бросила я через плечо, уже вылетая из офиса.

К счастью, ближайший торговый центр у нас через дорогу. Будь он подальше — реализовать мой план было бы куда сложнее. Но городская география оказалась на моей стороне.

Итак, сначала — в павильон, где торгуют париками. Не раздумывая и не перебирая, приобретаем кое-что короткое и брюнетистое. Так чтобы длинная челка, почти до самых глаз.

Прекрасно! Теперь — к очкам. Большие, на пол-лица. С обычными стеклами.

Я бросила взгляд в зеркало. А ведь неплохо! Эта очкастая грымзочка уже не слишком похожа на изящную длинноволосую шатенку в струящемся платье. По крайней мере, если не особенно вглядываться.

А чтобы вглядываться в меня не хотелось, следует зайти еще в один павильон. Офисная одежда. Не знаю, кто сказал производителям этого кошмара, что именно так должна выглядеть женщина в офисе, но сейчас я ему была благодарна. Мешковатый костюм а-ля Синий чулок. Невзрачный цвет, невыразительный крой. Я мигом «набрала» десяток килограммов.

Роскошно! Теперь дело за малым — тяжелая походка, и главное — молчать.

Когда я вернулась в офис, Максим нервно ходил по приемной, с беспокойством поглядывая на часы. Не о чем беспокоиться. Я уложилась в тридцать пять минут!

Он бросил на меня равнодушный и, пожалуй, раздраженный взгляд:

— Здравствуйте. Вы по какому вопросу? Я буду занят, дождитесь секретаря…

Вот и славно! Раз даже он не узнал! Есть шанс, что у меня все получится.

— Ну уж нет. Извольте меня принять в лучшем виде. И чеки вот я принесла. Предупреждаю, я за этот бесполезный хлам из своего кармана платить не намерена.

— Катюха?! — у Максима Геннадьевича разве что глаза на лоб не полезли. — Ну ты даешь! Скажи, есть хоть что-то, чего ты не можешь? Ну так, для разнообразия…

Приятно, когда тебя ценят на работе… Или это мне приятно, когда меня ценит он?

Он шагнул ко мне, явно намереваясь по своей привычке заключить в объятия. Но остановился, отвел взгляд. И, кажется, смутился.