Мои небеса

Хочу ее себе. Хочу, чтобы вот так опять прижималась к моей груди, а бы хвост ее конский на руку… Это блажь, Славик! А лицо без очков так совсем убивает, убивает своей гармонией. Мне очень нравится ее лицо. Хочу взять его ладонями и зацеловать…

Очень странное происшествие. И далась мне эта девушка? Еще не хватало думать о ней. Скромняги должны заниматься работой, а не занимать место рядом с такими, как я. Именно мозгами прокладывать себе путь в жизни. А мне пусть достанутся разукрашенные куколки, коих не жалко тискать и прикладывать на всех поверхностях. Встряхиваюсь.

Так, спокойной ночи, Вера. А мне теперь что делать?

Провожаю ее взглядом, юркнувшую за обычную дверь, а на руках и рубашке остается ее аромат. Легкий, немного сладкий и приятный, каким пахнут ухоженные молоденькие девчонки, когда целуешь их в первый раз на задних рядах темного кинозала, а потом всю ночь лежишь и пялишься в потолок, потому что не можешь забыть ни запах, ни ощущение.

Но я-то, слава Богу, уже не пацан! Какого черта меня ведет от нее?

* * *

Скомандовал водителю ехать к родителям. Чудом вспомнил, что обещал матери визит, пока их с отцом вновь не унесло «европейским ветром перемен». Периодические путешествия по делам компаний отца. Он ведет бизнес, отличный и отдельный от моего. Хотя, конечно, его участие в BailettGroup я на первых парах видел и понимал.

Потихоньку отпускают разгоряченные мысли и воспоминания. Ставлю в памяти «галочку» – разговор с Толиком, и размашисто следую от машины к дому по узкой дорожке, отделанной пилеными камнями-плашками. Так решила мама, и это на самом деле выглядит уютно еще до того, как окажешься внутри дома.

Вижу освещенную гостиную родительского особняка. В темноте свет из дома кажется таким теплым, что не хочется уходить.

– Привет, мам. Как обещал! – хвастаюсь, что прибыл по первому зову своей родительницы и обнимаю родную знакомую фигуру.

Моя мама всегда была замечательной. Самой лучшей для меня. Наверное, поэтому рядом со мной так и не появилась постоянная женщина. Все кандидатки представлялись мне неумелой подделкой на роль жены и матери моих деток. Огромное горячее сердце и светлая душа – такие эпитеты я приводил в описании моей мамочки. С восточной энергией она терзала угрюмого отца и устраивала «домашние концерты», если была в том нужда, и всегда добивалась цели. Отец не выдерживал, психовал и говорил: «Только ради твоего сердца!» Это означало, что ради ее любви к нему. Так шепнула мне мама, когда я однажды еще в детстве спросил.

Они всегда уступали друг другу, оберегая от тревог, измен. Не доводилось мне слышать их упреков. Как им удалось прожить вместе столько лет и не надоесть друг другу? Как могут чувства, такие хрупкие и невидимые субстанции, не измениться с течением времени? Это оставалось для меня загадкой…

– Дорогой мой мальчик! Твой отец снова упрямится, это дно огорчение! Despero2! Идем, ты должен это услышать! – мама манерно прихватила меня под локоть и повела в дом. Я предчувствовал мою любимую домашнюю комедию.

– Вот, Николай, твой сын готов выслушать твои аргументы!

Она обреченно хлопнула руками вдоль туловища, оповещая о начале первого акта.

– Привет, пап, – я протянул старику руку и обнял его. – Я в нетерпении. – с прищуром поведал ему.

– Слав, ну это опять началось. Твоя мать требует купить ей травяную ферму! Ну, что мы будем с ней делать, а? Кролиководство не мой конек, кроме того, разрешительной документации уйма. Эта ферма приравнивается к сертифицированному заводу! – отец эмоционально встряхнул головой, от чего дрогнули его седые пряди, и он нахмурился.

Я же расплылся в улыбке. Мама в своем репертуаре. Неугомонная, неунывающая авантюристка с гипетрофированным предпринимательским чутьем!

– Это не травяная ферма! Это комплекс по выращиванию натуральных газонных покрытий! – она умела настаивать, однозначно.

– Это трава! Ты предлагаешь на нескольких гектарах выращивать траву! И кому? Инженеру-конструктору! Ну, ладно, финансы, акции, но тра-ва! – не сдавался отец, манерно размахивая руками.

– Если я верно понимаю, то сначала это несколько гектаров земли в живописнейшей местности? На которых можно в принципе и гостиницу, и поле для гольфа, и конюшню, и газоны? – с мимишной гримасочкой воркую, глядя в дорогие мне теплые глаза с морщинками в уголках.

– Ну, вот! Хоть сын тебе глаза откроет! Фома неверующий! Это же может быть отличным началом, – победоносно выдавала мама, театрально взмахивая руками у отца перед носом. – В Европе многие занимаются подобными экологическими проектами. Это даже модно, не говоря о прибыли!

– Хорошо. Давай вернемся к этому разговору с утра… – отец подпирает голову рукой, делая вид «ой,все!»

– И это верный ответ! – хором мы одновременно с мамой проговорили на реплику отца.

Он уже не отбивался. Мама обвила его шею руками и нежно поцеловала в седую макушку. Вот такими я и запомню их, любящими и дорогими друг другу.

– Идем ужинать, сынок. Как твои дела? Как китайцы поживают? – защебетала мама, подавая запеченное мясо с восхитительным ароматом.