Мой (не)выносимый сосед

– Лиз, шагай! Я о-очень хочу обратно домой, – шепчет Лютик мне на ухо и буквально вталкивает в открытую преподавателем дверь.

– Я так не сдам! Мне надо… – вяло сопротивляюсь в полуобморочном состоянии.

Колени становятся ватными, руки трясет. Ну нельзя же так сразу! А-а-а! А как же повторить и пострадать перед сдачей на подоконнике?!

– Сдашь, – безжалостно отметает Сашка мою тихую истерику и заходит вслед за мной в кабинет.

– Здравствуйте! – это он уже громко и не мне, а Юрию Рудофольвичу.

– Приветствую, Александр, тяните, – в тон ему кивает препод, а потом переводит снисходительный взгляд на меня, – Керефова, а вы что как не родная там у двери жметесь? Или вы гордо только опаздывать на лекции умеете? А ну-ка грудную клетку вперед, крестец назад и марш тянуть билет за студентом Лютиком.

– Здравствуйте, – лепечу и плетусь к преподавательскому столу.

За это время меня успевают опередить все остальные вошедшие: Марат, Антон и Лида Киселева. Святая троица, таскающаяся за Сашкой по пятам.

Взяв билет сажусь за последнюю свободную парту – прямо напротив Юрия Рудофольвича. Читаю вопросы и меня отпускает. Я это все прекрасно знаю и, конечно, сдам. И все-таки остаточный мандраж настолько велик, что из пятерки решаю пойти отвечать последней. Просто, чтобы успокоиться и лишний раз не заикаться.

Сашка, конечно, идет первым. Совершенно спокойный и уверенный в себе. Билет у него тоже оказывается плевый, и он отвечает на вопросы с небрежной вальяжностью. Юрий Рудофольвич долго его не пытает, задает пару дополнительных вопросов и отпускает с чистым сердцем.

Перед тем, как скрыться за дверью в коридор, Сашка успевает поймать мой взгляд, одними губами прошептать "я тебя жду" и подмигнуть. Смущенно улыбаюсь, отворачиваясь и утыкаясь носом в свой экзаменационный листок. Внутри расцветает что-то трепетное и теплое. Я прикрываю глаза, но все равно вижу Сашино лицо. Что-то происходит между нами – это невозможно уже отрицать. Но…

Я знаю, что это для меня, а для него? Просто забава, как летом тогда?

Мрачнею мигом и краем глаза замечаю, что на меня теперь ревниво поглядывает Киселева.

Я, наверно, конченная эгоистка, но, вспомнив, что Лютик из-за меня вчера бросил ее в клубе, ничего не могу с собой поделать и снова начинаю непроизвольно тихонько улыбаться.

Даже если я – просто забава, то хотя бы более желанная, чем она…

Лида тем временем вторая идет отвечать. У нее с подготовкой явно похуже, чем у Сашки, она запинается и периодически несет какую-то чепуху, но так жалостливо улыбается при этом Юрию Рудольфовичу, что минут через десять он, закатив глаза и страдальчески пробормотав "женщины-ы-ы", все-таки отпускает ее с выстраданным зачетом и требованием на экзамене выдать что-либо более вразумительное.

За Лидой идет Марат. Его не слушаю совсем – готовлюсь. Рядом скрипят ручками студенты, вошедшие после Лютика и Лиды. Потом Антон, и наконец я. На негнущихся ногах опускаюсь на стул перед Юрием Рудофольвичем, кладу перед собой билет и листочек.

– Ну, Керефова, что тут у вас? Список заслуг перед профкомом? – хмыкает Юрий Рудольфович, забирая мой листок. Пробегается глазами по написанным строчкам, – Хм…Умная что ли?

Насмешливо выгибает бровь, пребывая судя по всему, в отличном расположении духа.

– Периодически бываю, – смелею я, улыбаясь.

– Или списала? – шепчет Юрий Рудольфович заговорщически, подаваясь ближе.

– Не сегодня, – улыбаюсь шире, – Рассказывать?

– Нет, я уже прочитал. Давайте-ка, Елизавета, мне кратко с чего мы начинаем анализ внутреннего финансового потока, и можете дальше бежать по своим жутко важным общественным делам.

– Так…– я делаю вдох, набирая побольше воздуха, и бодро тарабаню ответ на поставленный вопрос.

***

Вылетаю в коридор на эндорфиновых крыльях и, не успевая подумать, кто и как расценит мой поступок, со счастливым визгом подбегаю к Сашке, облюбовавшему ближайший низкий подоконник, и повисаю на его шее. Довольно жмурюсь, чувствуя, как он ведет носом по моему виску вместо поцелуя.

– Я же говорил, – с легкой насмешкой фыркает.

Горячая ладонь ложится на мои лопатки, притягивая ближе.

– Он вообще другое спросил, вообще не по билету, – тараторю, отстраняясь, – представляешь?

Сашка улыбается, смотря на мои губы, а до меня только сейчас долетает раскатистое "О-о-о-о" ребят, окружающих нас.

– А говорил – просто соседи, – ржет Марат, – Ну да – ну да! Видно!

– Да еще вчера все понятно было, какие они там соседи, – хмыкает Антон, стоящий рядом со мной, – Когда его прямо посреди песни сдуло.

Накатывает запоздалое смущение, и я выпутываюсь из Сашкиных рук. Отступаю на шаг, смотря, как Лютик недовольно дергает на это бровью и поджимает губы. Он – мальчик, его такие подколы не парят, а вот меня…

Хорошо бы сначала самой во всем разобраться какие мы друг другу «соседи»…

Ловлю на себе Лидкин презрительный взгляд, отворачиваюсь. Эйфория слетает испуганной бабочкой. К нам подходит еще несколько уже сдавших ребят.

– Слушайте, может сдачу отметим, а? – вдруг предлагает Киселева, – Вон и хата есть…

Кивает в мою сторону и ехидно цедит.

– Соседей.