Мой (не)выносимый сосед (СИ)

На улице шпарит яркое солнце – вжикаю молнией, расстёгивая куртку, пока за Сашкой спускаюсь по трапу. Небо такое невероятно синее, что первые пару секунд я жмурюсь как показавшийся из норы крот. Вдалеке видны горы, низкие, заросшие лесом и бесснежные, но предчувствие и особая чистота вдыхаемого воздуха завораживают.

Сердце сладко разгоняется в ожидании новых неизведанных мест и возможных приключений – непередаваемое ощущение, так знакомое всем путешественникам. Крепко вцепляюсь в Сашкину руку, шаг в шаг следуя за ним. Он уже звонит кому-то, поздравляет с наступающим, спрашивает такси, благодарит.

– Так мы на такси? А далеко ехать? – интересуюсь, обвив руками Сашкину талию, пока он повисает на поручне автобуса, увозящего нас со взлетной полосы.

– Да, на такси. Часа три, так что всласть выспишься, – улыбается, легонько щелкая меня по носу.

– Я уже выспалась, – капризничаю.

– Значит, будем целоваться, – предлагает твердо.

– Хм-м-м…А нас не высадят? – задумчиво хмурюсь, постукивая ноготком по губам.

Сашка ржет. Обнимает меня, тиская.

– Ты серьезно собралась целоваться в такси три часа? – угорает, – Лизавета, ты меня начинаешь пугать.

– Это только, если по дороге будет плохой интернет, – грожу ему пальцем.

– Периодически будет. И я даже почти морально готов, – смиряется Сашка, корча страдальческое лицо.

Хватаю его за колючие щеки, притягиваю к себе и быстро целую в ехидную улыбку. Быстро, потому что, кажется, весь автобус косится на нас. Кто-то с осуждением, кто-то с праздным любопытством, а кто-то с ностальгией и легкой завистью.

21.1

Предполагаемые три часа в дороге растянулись на целых шесть. Неширокая трасса, еще и съеденная по бокам тающими сугробами, была до отказа забита грузовиками и куда-то спешащими в последний день уходящего года легковыми автомобилями.

Нервная манера вождения одних водителей передавалась остальным как вирус. Все бибикали, обгоняли, подрезали, и, резко тормозя сзади тебя, и не думали соблюдать дистанцию. А то и дело скапливающиеся из- за мелких аварий километровые пробки делали дорогу практически невыносимой. Интернет в телефоне появлялся на высотах и наглухо пропадал, стоило машине спуститься в очередную низину. А спускалась она туда каждые пять минут. Потому, разослав всем заранее поздравления, я перестаю мучить свой телефон и снова устраиваюсь на Сашкином плече подремать.

Он, закинув руку на спинку заднего сидения, рассеянно гладит мое предплечье, уткнувшись носом в свой гаджет. Может быть, у него связь получше.

– Твоя мама строгая? – тихо интересуюсь.

– Что? Нет! – улыбается, – Ну то есть в какой-то степени строгая, но тебя это не коснется. Вообще не парься по этому поводу. Она давно не лезет в мою жизнь.

– Почему? – с моим опытом мне кажется это немного странным, попахивает пренебрежением.

– Не знаю, так сложилось. Она растила меня одна. Естественно, чем я был самостоятельней, тем ей было со мной проще. Так что она вмешивалась, только если я уж совсем какую-нибудь дичь творил. Но по иронии судьбы я ее особо не творил, зная, что за меня думать никто не будет.

– М-м-м, – тяну я, – А ко мне она как отнесется?

– Хорошо. А как она еще должна к тебе отнестись? Это в, конце концов, мое личное дело, – Сашка непонимающе хмурит брови.

И мне приходится удовольствоваться этим.

А часа через три начинаются горы, и я забываю обо всем, потому что это такая красота! Дух захватывает от громадных испещренных трещинами скал, уходящих в самое небо. Пушистые ели зеленым припорошенным ковром опоясывают черные – коричневые громадины с острыми белыми вершинами. В некоторых местах порода, покрытая защитной сеткой, нависает прямо над трассой, пугая.

Потихоньку поднимаемся вверх. Начинается серпантин. Сердце заходится чаще, когда показываются первые ущелья с горными быстрыми речками в низинах. Мощь природы в горах чувствуется особенно – и то, какой ты маленький, тоже.

Здесь такой же бардак на дороге, как и внизу, но теперь от каждой новой пробки и режущего сигнала клаксона внутри все замирает в секундной панике. Столкнешься с кем-нибудь и в пропасть улетишь…Непроизвольно крепко сжимаю Сашкину ладонь. Переплетает наши пальцы. Снисходительно улыбается. Мне не надо ничего говорить – все написано на лице.

– Катаешься на чем-нибудь? – отвлекает.

– Да, на лыжах.

– Хорошо. Когда встала?

Начинаю рассказывать, успокаиваюсь. Это просто нервны сдают от того, сколько всего за такой короткий период со мной произошло.

***

Въезжаем в сам поселок в шестом часу. От прилива адреналина ладошки влажнеют. С любопытством озираюсь. Такой разношерстный! Советские пятиэтажки с вразнобой застекленными балконами смешиваются с пафосными шале, креативными хостелами и вполне заурядными кирпичными небольшими гостиницами. Все жмутся друг к другу стык в стык – земли мало, всё в гору. Сразу же за домами стоят высокие снежные сосны стеной, а за ними, словно нарисованные, врезаются в небо величественные горы. Так близко, что, кажется руку протянешь и дотронешься.