Мой мышонок лорд преисподней

Надо признаться, что первоначальный шок от столкновения с неизведанным отступил довольно быстро. Как только школьник осознал, что захватчик тела Бусика просто не в состоянии ему навредить, то страх и робость перед порождением бездны испарились. И сразу же гибкий подростковый разум полным ходом принялся выискивать для себя всевозможные выгоды. Какая уж тут учеба? О-о-о! А если всякие фокусы показывать на публику? Ведь разумный демон в теле мышонка будет отличным ассистентом…

— Господин Василевский, может вы хотите ответить на мой вопрос? — оторвал юношу от его увлекательных размышлений учитель.

— А? Что? Я? — растерянно вскинулся Виктор, заслышав свою фамилию.

— Ну нет, я! — снисходительно улыбнулся преподаватель. — Разумеется вы, Василевский.

— А-а-а… ну-у… да, конечно… — ученик неспешно поднялся, надеясь протянуть время, и прочистил горло. — Кха-кха! Ответ на ваш вопрос довольно сложен и требует знания многих э-э-э… особенностей данной темы. Однако если попытаться разложить его на составляющие, то при наличии некоторых эм-м-м… сведений, можно получить более полную информацию…

Подросток лихорадочно рыскал взглядом по доске, силясь понять, что от него вообще хочет математик. Ну или ждал, что кто-нибудь из класса ему подскажет. Но куда там! Это в старой школе товарищи бы не бросили тонущего однокашника на растерзание преподу. А тут… сидят, детки богатеньких родителей, и ничего кроме злорадства за душой не имеют. Они-то и между собой если дружат, то только против кого-нибудь. Что уж говорить про него — незадачливого новичка, который в учебе никогда звезд с неба не хватал.

А мужчина у доски следил за напрасными потугами подопечного с нескрываемым удовольствием. Он прямо-таки наслаждался его беспомощностью и, кажется, собрался устроить показательную порку. Ну да, не сынка же местного замминистра ему распекать? Витёк, с какой стороны ни глянь, цель абсолютно безопасная. И удобная.

— Ну что же вы, господин Василевский? Давайте ближе к сути, — издевательски изрек математик. — У нас сейчас не занятия по болтологии, а урок алгебры. Вы так активно крутили головой, что у меня сложилось впечатление, будто точные науки для вас слишком скучны. Наверное, вы уже всё знаете?

— Да нет же… я… эм-м-м… так, задумался немного, — потупился подросток.

Ну не признается же он во всеуслышание, что ни бельмеса из новой темы не понял? При самом благоприятном исходе, это спровоцирует очередную волну насмешек от высокомерных одноклассников. Что могло произойти в худшем случае, Виктор не брался и предполагать.

— Задумались? — притворно округлил глаза учитель. — А вам есть чем?

Над стройными рядами одиночных парт пронеслась волна глумливых смешков. И парень почувствовал, как жгучий румянец заливает его щеки.

— Что же вы притихли, господин Василевский? — никак не желал успокаиваться препод. — Отвечать будете?

— Да что-то расхотелось, — пробормотал Виктор.

— Ах, его высочество не в духе? И даже не попытаетесь порадовать нас своим красноречием?

— Я что, на клоуна похож? — окончательно разозлился парень. Роль мальчика для битья для каждого встречного в этой пафосной гимназии ему уже давно опостылела.

— Ну что ж, тогда считайте, что свою очередную двойку вы полностью заслужили, — с улыбкой заключил математик. — Садитесь.

— Да как скажете, Соломон Абрамович, — напоследок брякнул юноша.

И тут благостное настроение с учителя как ветром сдуло. Его кустистые брови встретились на переносице, а глаза гневно сощурились. Еще секунду назад он готов был шутить и насмехаться, а теперь выглядел так, словно собирался кинуться в драку с воспитанником.

— Василевский, заруби себе на носу, мое имя Салман Ибрагимович! — прошипел математик.

— А, да? Простите, я еще не успел запомнить всех преподавателей, — ядовито ухмыльнулся Виктор, чем вверг педагога в настоящее бешенство.

Учитель сперва запыхтел, подобно раскочегаренному самовару. Но потом, заприметив ехидные ухмылочки на лицах остальных подростков, сделал над собой усилие и практически мгновенно успокоился. Всё-таки, дети их элитную школу посещали не простые. Об этом никогда не следовало забывать. Здесь из ранга охотника спуститься до звания дичи можно за одно неосторожное слово. И правило сие действовало даже для преподавателей.

— Я обязательно сообщу вашему отчиму о том, как вы любите поговорить, Василевский, — мстительно пообещал Салман Ибрагимович. — Он наверняка будет рад узнать, что тратит на ваши упражнения в острословии столько денег…

— А у вас такая непреодолимая тяга к математике, что даже чужие деньги не можете не считать? — глянул исподлобья юноша.

Кто-то на задних партах неприкрыто хохотнул, и преподаватель побагровел. Да, Виктор среди богатеньких детишек был белой вороной. Он не мог на равных тягаться с другими одноклассниками. Ни по уровню знаний, ни мотивацией, ни уж тем более достатком. Но за словом в карман он никогда не лез. Равно как и не умел вовремя прикусить язык. Собственно, из-за этого своего качества Василевский частенько влипал в неприятные ситуации. Вот как сейчас, например…