Мой мир

Мой друг Сандра МакКормик сделала мне как-то комплимент, сказав, что у меня не ум, а рентген, который высвечивает самую суть проблемы. Не знаю, так ли это на самом деле, но если у меня есть такие способности, то я воспользовался ими в тот день в Филадельфии. Среди множества вопросов и проблем я увидел одну, основную: у наших лауреатов должна быть возможность спеть, и именно в этот вечер. Когда я выделил для себя главное, все остальное стало значительно проще.

Мы начали звонить, пытаясь получить разрешение церкви. Но все, что нам удалось, это поговорить со священником, занимавшим скромное место в церковной иерархии Филадельфии. Он сообщил, что архиепископа и «всех» нет в городе, что, к сожалению, он не обладает полномочиями исполнить такую необычную просьбу. Мы умоляли его изменить решение. В конце концов он попросил подождать минуту. Казалось, прошло минут десять. Но вот трубка сказала: «Да». Не знаю, обращался ли он за разрешением на земле или к более высокой власти, но его согласия оказалось достаточно. Было около четырех часов дня — значит, в нашем распоряжении еще четыре часа.

Мой номер превратился в штаб. По двум телефонным линиям, поступившим в наше распоряжение, мы оповестили всех занятых в спектакле, что через четыре часа мы будем давать «Любовный напиток» Доницетти в соборе святых Петра и Павла. Всех, кому мы звонили, просили обзвонить остальных, и новость быстро дошла до всех.

Джейн и Маргарет рассказали, что уже тогда, когда они отправлялись ко мне в гостиницу, телефоны в их офисе звонили беспрестанно. То, что слушателям в Академии музыки было предложено покинуть зал во время концерта симфонического оркестра, явилось новостью для города, которую передали по местному радио и телевидению. Для этого сообщения даже прерывали очередные программы. Мы включили телевизор в номере и сами убедились в этом. Мы были уверены, что почти все в Филадельфии знали о том, что случилось в здании Академии музыки. Те, у кого были билеты на наш вечерний спектакль, звонили, чтобы узнать, как им быть.

До моего решения никто не знал, что отвечать. Теперь же мы могли сказать, куда им нужно ехать. Мы позвонили также на радио и телевидение, и нашу информацию передали сразу же. Меня заверили, что все участники спектакля в курсе: оркестр, работники сцены, осветители должны были посмотреть, что можно сделать в церкви. Билетерам было сказано немедленно быть в соборе.

Устанавливать дополнительное освещение в соборе было слишком затруднительно, и мы решили воспользоваться тем светом, который есть в церкви. Мы хотели поставить для хора эстраду, чтобы было лучше видно, но технические специалисты решили, что это слишком большая работа и за оставшееся время им не успеть. Мы решили — насколько это было возможно — выступать в костюмах и гриме, поэтому были наняты грузовики для перевозки из здания театра в собор всего необходимого. Расстояние было небольшим — всего полторы мили, но это в самом центре, где всегда напряженное движение, да к тому же еще шел дождь.

Можно было сойти с ума от телефона, который звонил не переставая. Кажется, нам звонили все, кроме президента Соединенных Штатов, спрашивая, что происходит. У нас не хватало телефонов, чтобы сделать все нужные звонки. Наш сотрудник по связям с прессой Кэрол Саргаула оперативно сняла для себя номер в отеле «Четыре времени года». Это позволило ей связываться с прессой, освободив тем самым наши телефоны.

Конечно, еще не все было сделано. Одну из служащих Джейн — Мириам Левин — отправили в церковь, чтобы она проследила за всем на месте. Найдя помещение рядом с центральной частью собора, она распорядилась сложить там костюмы и оборудование для гримерных. Стали уже прибывать музыканты с инструментами и пюпитрами, певцы, хористы, рабочие сцены. Наконец стали собираться зрители, которых Мириам не впускала: люди вынуждены были ждать под дождем у церкви. Конечно, самая трудная работа была у Мириам. Каждые десять минут она звонила нам из кухни в доме приходского священника позади собора и докладывала, что церковь превращается в сумасшедший дом. Никто из тех, кто появлялся в церкви, не имел представления, что делать или куда идти. Мириам и ее помощники тут же решали все вопросы. Она сообщила, что одна из проблем — не пропустить прессу, которой стало известно о наших планах. Много журналистов толпилось у церкви. Это был как раз тот случай, когда они начнут писать о возникшем затруднении, все преувеличат и превратят все чуть ли не в катастрофу.