Мой мир

Прежде чем я успеваю сказать, что не знаю, кто это, на экране появляется следующий снимок. На нём изображены мы вместе с Эрин. В этом момент она кормила меня сахарной ватой. На следующей фотографии мы целуемся.

Чёрт! Кто этот сукин сын, что сделал эти фотографии?

– Эрин Мелисса Илнюс, девятнадцать лет. Практикантка моего приятеля Джейсона. Я сразу должен был понять, что ты не просто так смылся с юбилея моего друга. Ты ушёл вместе с ней. Что тебе мешает трахать своих девочек у себя дома, зачем гулять с ними там, где много людей? Сидели бы дома! – орёт он.

Я тру переносицу в надежде придумать, что делать.

– Насколько это большая проблема?

– Да настолько, что твой тур может отмениться. Ты только одним местом думаешь?

– Вадим, просто займись этим и всё!

– Тому, кто прислал мне фотографии, я заплачу, чтобы снимки замяли, но ты больше не должен с ней видеться. Вообще! Любой скандал, мол, «Мастер смерти влюбился в обычную смертную» мне к чертям не сдались, Марк! У тебя тур на носу! Ты должен вернуться на сцену после долгосрочного перерыва. Если ты не сделаешь всё, что от тебя зависит, то я тебя больше не смогу вытянуть со дна. Тебе двадцать два года, засранец! Трахайся себе на здоровье, но не выходи с ними на публику!

Вадим в гневе, и это не самое лучшее зрелище.

– Чёрт возьми, что ты так завёлся? Вернусь я на сцену! Эрин никак не влияет на меня! Она уезжает через несколько дней, можешь не переживать на этот счёт, – ору я в ответ.

Кровь кипит.

Всё, что этого козла интересует, так это деньги и как можно больше денег. Он завёлся лишь из-за того, что если вдруг появится новость, что у меня отношения с обычной девушкой, то меня воспримут иначе. Следственно, Вадим станет получать меньше, ведь часто пытается свести меня с другими знаменитостями в попытках получить деньги за пиар.

Вот отец обрадуется, если у меня всё прогорит.

После напряженного разговора с Вадимом, я не мог собраться и продолжить запись. Мы решили закончить пораньше, и я поехал домой.

Схватив блокнот со стола, стал пролистывать записи, которые оставил. Они про Эрин, и мне, несомненно, нужно пополнить то, что уже есть. Не знаю, почему вдруг занялся этим. Я пишу песню о чувствах к девушке, как банально! Никогда бы не подумал, что напишу что-то подобное. Не думаю, что когда-нибудь кто-нибудь её услышит, ведь она не для этого. Эта песня лишь для меня одного.

Но, кажется, она и ещё кое-кого касается...

Шесть дней до её отлёта и восемь дней до начала гастролей. Похоже, Нью-Йорк свёл двух совершенно разных людей и так же просто разбрасывает их по миру.

Следующие два дня мы безвылазно сидели на студии звукозаписи, и я сблизился с Самантой. Работать с ней было уже намного проще, ибо мы поняли, какая техника друг у друга.

– Готово, получилось круто! Я уверен, что зайдёт, – хвалит Вильгельм, куря айкос.

Кажется, за то время, что играла песня, а это ровно три минуты и тридцать девять секунд, он скурил семь сигарет.

На следующий день началась съёмка клипа, и я уже сорвался на режиссёра, ибо сценарий клипа для моей песни к самой песне абсолютно не подходит.

– Твой менеджер всё одобрил, и я делаю так, как я задумал с самого начала, – раздражённо отвечает режиссёр, швыряя беретику на пол.

– Мне всё равно, что одобрил Вадим! Это моя песня! Кто вообще придумал снимать в парке? В песне нет ни единого слова, которое у меня могло бы вызвать ассоциацию с парком и природой. Эта песня о нынешнем музыкальном ощущении в творческой среде!

Я в бешенстве.

Понабирают с улицы «знаменитых» режиссёров, а ты потом страдай.

– Нужно ехать в церковь! В закрытую церковь сразу же за городом, и нет, использовать зелёный фон в этой песне я не хочу. Чёрт, делай то, за что тебе платят деньги, – я продолжаю кричать я.

Жирный режиссёр уже собирается что-то ответить, как вдруг к нему подбегает ассистентка и что-то шепчет в ухо. Его лицо моментально меняется.

Он ковыляет ко мне.

– Простите меня, пожалуйста, я совсем не понимал, о чём это говорю. Я всё перепутал и не знал, как так получилось, что я разговаривал с вами таким тоном. Мы, конечно же, поедем в церковь, но только завтра. На сегодня мы можем снять другую сцену, которая в скейт-парке, если вы, конечно, не против, – говорит он.

Он начал извиняться только после того, как его ассистентка рассказала ему, кто я такой?

Вадим с ума сошёл, когда решил нанять на работу человека, который не знает самого артиста и его творчество?

Вернувшись домой в час ночи, я рухнул на кровать. Мы с Эрин не виделись уже три дня, и мне чертовски интересно, чем сейчас занята её голова.

В попытках отвлечься занимаюсь доработкой песни.

Бросаю короткий взгляд в сторону телефона, когда на него приходит сообщение, но решаю проигнорировать и не отрываться от работы. Завершив песню, проверяю телефон, прежде чем пойти спать, и замечаю два сообщения от Эрин.

«Привет. Знаю, что поздно уже, но я уверена, что ты ещё не спишь».

«Я улетаю через два дня, может, мы хотя бы нормально попрощаемся?»

Печатаю ответ.

« Ты ещё не спишь?»

Ответ приходит через пару секунд.