Мой мир

Я перешагиваю через порог и вхожу в звукозаписывающую студию. Всё внимание присутствующих направлено на меня. Сидящий за пультом управления в наушниках, потряхивающий головой и, по всей видимости, наслаждающийся неплохим битом, это Вильгельм. Хотелось бы поменяться с ним местами и просто слушать музыку, а не разговаривать с кем-то.

– Что за срочное дело в два часа ночи? – поинтересовался я, падая на диван рядом с Виллом.

Вильгельм отстраняется от пульта и перекручивается на стуле. Он проводит рукой, покрытой множеством колец разных размеров с разными орнаментами, по щетине и произносит вдумчивый звук.

– Гхм-м-м-м...

Я перевожу взгляд на Алекса, который всё это время с кем-то переписывался и соизволил поднять голову после того, как Вилл топнул ногой.

Замечаю, как глаза Алекса начинают бегать по помещению. Он волнуется.

– Что такое? Выкладывайте, что то происходит?

Алекс протирает ладони и выпрямляется.

– Ладно, надо ему сказать. А там уже пусть сам решает, что будет делать, – говорит он.

– Это не его стиль, – говорит Вильгельм.

Ему определённо нужно бросать курить. Сильно прокуренный и хриплый голос.

– В чём дело, черт возьми? – я начинаю терять последние капли терпения.

– Вадим звонит, – говорит Алекс, и буквально секунду я слышу голос своего менеджера.

– Дай телефон Марку, – говорит Вадим.

Алекс протягивает мне телефон с таким видом, будто меня отправляют на смертную казнь и он ничего с этим поделать не может.

– Привет, ты, должно быть, удивлён и находишься в замешательстве. Я собираюсь тебе кое-что предложить, но прежде чем отказать, просто знай, что это отличный шанс для тебя посиять перед турне, – говорит Вадим, и я хмурюсь.

– Я тебя слушаю.

– Саманта Рэйгон, известная певица, которая порвала мировой чарт всего за три недели. У неё многообещающее будущее, – Вадим делает паузу.

Я должен отреагировать как-то на его слова или что?

– Понимаешь ли, Марк, ты взрослый парень и в этой сфере деятельности ты уже три года. Тебя знают миллионы, у тебя есть репутация. Она не самая лучшая, не будем скромничать, но, по крайней мере, тебя уважают за твой пафос, высокомерие, честность и истину по отношению к себе, – тянет менеджер.

Я начинаю понимать, к чему он ведёт этот разговор.

– Саманта прилетает в Ньй-Йорк завтра, и её менеджер связался со мной, чтобы заключить договор о сотрудничестве. Он подразумевает под собой совместную песню.

По глазам менеджера сразу понятно, что он переживал по поводу того, как преподнести эту новость.

– Я знаю, что ты не отказываешь своим принципам, но на карте стоит то, как твои фанаты воспримут твоё возвращение на сцену. Для начала выпустить совместный трек с многообещающей певицей тебе пошло бы на пользу.

Вадим упорно смотрит на меня через экран телефона, и я думаю, он понял, что я не в восторге от услышанного предложения.

Женский вокал в мои песни не вписывается, он там лишний. Моя музыка для безрассудных и для прямолинейных людей, которые принимают жизнь такой, какой она является.

– Что ещё подразумевает под собой этот договор, помимо совместной песни? –холодным и спокойным голосом спрашиваю я.

Друзья переглянулись между собой. Они ожидали, что я взбешусь и разгромлю всю студию в гневе, посылая Вадима на все четыре стороны. Не буду скрывать, я этого хочу, но, возможно, изменения пойдут на пользу. Если не получится, я не услышу больше таких предложений впредь от своего менеджера, так что такая перспектива меня не пугала.

– Песня и клип к ней, – ответил Вадим, при этом что-то записывая в блокнот.

– Я согласен попробовать.

Вильгельм, видимо, на грани получения инфаркта. Друзья смотрят на меня с раскрытыми ртами. Никто не ожидал, что я рискну. Признаюсь, я тоже.

– Я удивлён. Ты стал мудрее, Маркус, – говорит Вадим.

Мудрее, я стал мудрее? Полная брехня.

Я всегда удивлялся тому, как люди способны стелиться под других, когда им это на руку. Сами же они ни черта не смыслят в реальной морали этой жизни и выполняют роль второстепенных героев.

Жизнь – это театр, а мы лишь актеры. Кто-то исполняет главные роли, кто-то – второстепенные, кто-то – в массовке, кто-то – каскадёр, а кто-то так и остаётся в закулисье.

Приехав домой, я рухнул на кровать, таращась в потолок. Прикрываю веки лишь на мгновение, и перед глазами появляется её образ. Закусываю верхнюю, а затем нижнюю губу и чувствую вкус железа.

Проклятье.

Провожу рукой по кровати и поворачиваю голову влево, но её здесь нет...

Когда она узнает, кто я, какова будет её реакция?

Лишь одна мысль о ней заставляет моё сердце обливаться кровью. С каких пор я становлюсь романтичным парнем, который пишет стихи о девочке, что ему нравится?

Швыряю в сторону блокнот с песнями.

Девочке, которая ему нравится?

Чушь!

Эрин

Прохожу в офис, и Джейсон врезается в меня. Меня заносит, но скорее от неожиданности, а не от силы столкновения.

– Да чтоб тебя! – ругается Джейсон, и я в растерянности.

Как только он замечает, что это я, его взгляд становится мягче.

– Ой, Эрин, извини. Я не хотел, я просто...

Я его перебиваю.

– Джейсон, что-то случилось?

Он на меня смотрит с поникшим видом.