Мой милый победитель

Шарлотта осеклась, не желая приоткрывать душу той смятенной девочки, какой она была в ту пору. Несомненно, он не откажет себе в удовольствии смаковать подробности ее прошлого в кругу таких же, как и он, светских повес. Все они такие, охотники за скандальными сплетнями…

— Вы были напуганы.

Нет, тихий голос, и мягкий взгляд не обманут ее. Весь этот разговор — не более чем грубый, бесстыдный допрос.

— Я боялась всего, — хрипло согласилась девушка. — Это, наверное, безумно раздражало родственников. Дети кричали, носились по дому, сбивали друг друга с ног, дрались. Я не понимала таких взаимоотношений и не умела вести себя подобным образом.

— А сейчас вы их понимаете?

— Я жила в разных семьях. В счастливых и не очень. В шумных и спокойных. Были и такие, в которых каждый считал своим долгом причинить своим близким как можно больше горя. Такова и семья моего дяди. Мне это по-прежнему трудно понять, но теперь я знаю, что так бывает.

— Кажется, у меня счастливая семья, — задумчиво вставил Винтер. — Мать счастлива, что мы теперь с ней, и дети будут счастливы, когда привыкнут. Как вы думаете, мисс леди Шарлотта?

— Я думаю, у вас очаровательные дети.

— А вы не желаете узнать, счастлив ли я?

Девушка попыталась улыбнуться, но губы лишь скривились в жалком подобии улыбки.

— Полагаю, вы счастливы, милорд. Всецело и безгранично. Ее сарказм явно задел Винтера, и он произнес с более заметным акцентом:

— Нет… пока.

Шарлотта невольно сжалась. Мысленно собравшись, она решила не терять бдительность, памятуя о том, что имеет дело с дикарем.

— Мне хотелось сделаться невидимой. Я выполняла все требования дяди с теткой. Но кузены и кузины не упускали малейшей возможности впутать меня в свои проказы. Дядя орал на меня, а это было невыносимо. Беда в том, что он так похож на отца! Но папа — он любил мою мать и любил меня. А нынешний граф Поттербридж не любит никого или же тщательно это скрывает. Он — как невыносимая зубная боль, от которой хочется, во что бы то ни стало избавиться.

Девушка замолчала, и Винтер с досадой осознал, что она не хочет рассказывать свою историю до конца. Как же это огорчало его! Ведь он безгранично сочувствует ей, относится с пониманием. И она говорит не с кем-нибудь, а с ним, будущим спутником жизни, человеком, который поведет ее под венец. Шарлотта еще не знает об этом, но он скажет ей, чтобы она смогла полностью довериться ему. И стоит ли ее упрекать? Винтер знал, что в жизни на ее долю выпало много горестей. С ней поступали дурно снова и снова, пока в каждом добром слове ей не стала мерещиться скрытая опасность или издевка.

— Я так и думал, — сказал он вслух.

— Что вы хотите этим сказать? — сухо переспросила Шарлотта.

Без сомнения, Винтер был резок с ней и очень ее расстроил, иначе она не стала бы так упорно отстаивать свое право хранить в тайне события прошлого. Но когда она услышит, как он обеспокоен ее судьбой, когда узнает, какая честь ее ожидает, она утешится.

— Сказанное вами убеждает меня в правильности моих намерений.

— Каких намерений?

— Мы с вами поженимся.

Винтер с удовольствием отметил, что девушка потеряла дар речи. Она сидела недвижно, глядя на него широко раскрытыми глазами, не веря обрушившемуся на нее счастью. И молодой человек продолжил, любезно предоставив ей возможность прийти в себя:

— Вы будете хорошей женой. Вы воспитаны, красивы, у вас прекрасные манеры, — Винтер сделал паузу, но Шарлотта не улыбнулась. — И вам нужен муж.

Девушка не вскрикнула, не рассыпалась в благодарностях, не бросилась к нему в объятия в порыве радости. Быть может, она не до конца поняла его слова или сомневалась в искренности его чувств? И молодой человек решил добавить:

— К тому же нас по-настоящему влечет друг к другу, так что и в постели мы будем счастливы.

Наконец Шарлотта нашла в себе силы заговорить. Кровь хлынула к лицу девушки, и она наклонила голову, словно верблюд, приготовившийся к атаке.

— Виконт… Раскин, — медленно произнесла она, словно напоминая, кто он на этом свете. — Я не нуждаюсь в супруге.

— Не говорите глупостей, — фыркнул Винтер.

Поля ее шляпки задрожали и спустя мгновение дрожь перешла на руки и распространилась до самых кончиков пальцев.

Охваченный тревогой, Винтер попытался взять пальчики девушки в свои, чтобы успокоить. Одним молниеносным истеричным движением она отбросила его руки. И из уст Шарлотты полилось безудержное стаккато:

— Я уже слышала подобные речи, — она судорожно глотнула воздух. — Мне и раньше говорили, что я — подходящая партия, что я добродетельна и хорошо воспитана, и что привилегия замужества будет мне дарована, несмотря на мою бедность, что я получу возможность всю оставшуюся жизнь изо дня в день выражать свою бесконечную благодарность и безграничную преданность.

Тут только молодой человек понял, что совершил ошибку, не сумев правильно облечь в слова свои мысли и чувства.

— Я полагал…