Мой милый победитель

Ох уж эта Лейла… Адорна редко испытывала сложности в общении с людьми, но девочка оставалась для нее загадкой. У малышки есть какая-то тайна. В этом виконтесса не сомневалась. Но какая? Какая тайна могла появиться у ребенка ее возраста, что ему скрывать от любящих, заботливых взрослых ? Что заставляло ее так хитро улыбаться, когда она думала, что на нее не смотрят? Почему, вспоминая об Эль-Бахаре, она говорила «дома»? А однажды Адорна приметила, как она украдкой завернула в носовой платок несколько свежеиспеченных булочек и унесла их с собой наверх. Во всем этом ей предстояло разобраться — после приема гостей из Сереминии.

Пока Адорна размышляла о внучке, сказка подошла к концу, и Робби выжидающе смотрел на нее.

— Прелестно! — воскликнула она. — Если все сказки такие же интересные, как эта, я бы с радостью прочла всю книгу сама.

— Я бы тоже прочел ее от начала до конца, — отозвался Робби, — но я не стану. Мне нравится, когда нам читает м… мама.

Лицо Шарлотты озарила счастливая улыбка, и она обняла Робби.

Лейла села.

— Я первая хотела ее так назвать!

Шарлотта отставила в сторону вторую руку, приглашая девочку в свои объятия.

— Я буду мамой для вас двоих.

Лейла подошла и прижалась к ней, продолжая при этом как-то беспокойно пританцовывать на месте, словно была готова в любой момент сорваться и убежать.

— Шарлотта, милая, ты что-нибудь знаешь о Сереминии? — отбросив тревожные мысли, поинтересовалась Адорна.

— Отчего же, мы все знаем, — Шарлотта сделала строгое лицо гувернантки. — Изучая Европу, мы узнали, что Сереминия — это маленькая страна в Пиренеях, на границе Франции и Испании. Как называется их официальный язык, Лейла?

— Баминийский.

— Робби, кто правит страной?

— Страной правят король Дэниор и королева Евангелина, и…

— А почему вы не можете нас учить, как раньше? — перебила брата Лейла. — Я не хочу новую гувернантку.

Шарлотта встревожилась.

— Я по-прежнему буду следить за вашими успехами, — глубоко вздохнув, ответила она.

— А почему вы не сможете нас учить?

Робби не мог больше выносить нытье сестры.

— Да потому, что у нее скоро будет маленький, дурья ты башка!

— Это не так… — вконец растерявшись, попыталась возразить Шарлотта.

— Я хочу быть самой младшей, — нижняя губка Лейлы капризно задрожала.

Шарлотта зарделась;

— Я не…

— А скоро у нее будет маленький? — спросила Лейла, повернувшись к брату.

По щеке девочки скатилась слеза.

— Скоро, — заверил ее Робби. — Папа у нас плодовитый!

У Шарлотты даже кончик носа покраснел. Адорна подошла к окну, чтобы скрыть непрошеную улыбку. Но когда она обернулась, ее поразило выражение лица невестки. Она и раньше видела ее грустной, но теперь не оставалось никаких сомнений: Шарлотта была несчастна. И, более того, она твердо решила молча нести свой крест.

Детское непослушание не может стать для женщины причиной такой скорби. Тут не обошлось без Винтера. Адорна вздохнула. Не хотелось ей вмешиваться, но если ее родной сын проявляет такое невнимание и беспечность, у нее нет выбора. Вот только все семейные дела она станет делать после отъезда высоких гостей.

Эта мысль напомнила Адорне о причине ее прихода:

— Вы у меня такие ученые, может быть, вы знаете что-то и о традициях Сереминии? Я бы хотела устроить для наших гостей какое-нибудь развлечение.

Шарлотта гладила Лейлу по спине, но, судя по ее лицу, сама не меньше девочки нуждалась в том, чтобы кто-нибудь вот так погладил и ее.

— Женщины Сереминии славятся безрассудной смелостью. В молодости королева Евангелина была отважной женщиной, любила плавать по горным рекам, взбираться на отвесные скалы.

— Час от часу не легче, — Адорна сжала ладонями щеки.

— Еще королева Евангелина на всю Европу славится своими кулинарными талантами, — добавила Шарлотта.

— А король Дэниор? Вся надежда на то, что он такой же зануда, как и принц Альберт.

Шарлотта с сожалением покачала головой.

— Увы, у него иная репутация. Простите, матушка, больше ничем не могу вам помочь.

— И этого довольно… — Адорна ненадолго задумалась и улыбнулась. — Ты мне и так очень помогла.

Глава 31

Одетый в дорожный костюм, Винтер стоял на террасе и наблюдал, как слуги расставляют столы и стулья. Рабочие натягивали на деревянные рамы тенты для того, чтобы высокопоставленные гости при желании могли укрыться и от дождя, и от палящего солнца. В доме толпы местных жительниц, которых наняли временно, в помощь слугам, чистили, мыли, натирали все до блеска.

Мудрый хозяин отстранился бы от всего этого, предоставив каждому заниматься своим делом. Так на его месте поступил бы и Бараках. Какие же все-таки они с Винтером разные!