Мой Мастер

безголовые, напичканные гормонами эльфы! А ты! Ты сейчас, как течная сучка! Осталось только на стол лечь да штаны услужливо снять. Где твой Абрахас незабвенный!? Какого черта он разрешал тебе шляться хрен знает, где, и смотреть на всяких психов!

Гарри задохнулся от переизбытка эмоции. Между тем, Риддл уже пересел к молодым людям. Как назло, оказавшись рядом с Люциусом. Который был совсем не против такого соседства.

Гарри злился, он почти не вслушивался в разговор, лишь улавливая интонации да отмечая, какие взгляды бросали друг на друга его наставник и Риддл. К концу вечера воздух, казалось, искрил от напряжения, разливавшегося терпким мёдом между ними. Том Риддл зачаровывал своим голосом. Мелодичным, бархатным. Гарри даже несколько сбавил обороты, перестав себя накручивать. Кто бы мог подумать, что тот змеелицый урод, вызывавший лишь брезгливую ненависть, был в молодости таким… таким… таким привлекательным. Он очаровывал. Манил к себе. Темные, насыщенные цветом глаза светились, улыбка была приятной, хотелось смотреть и смотреть на его губы, отдаваясь его голосу, интонациям. Гарри поморщился, сбрасывая с себя наваждение. Это не было магией, мороком. Риддл, как оказалось, обладал природной харизмой и даром оратора, способным увести за собой любого слушателя.

Гарри перевёл взгляд на Мастера. Люциус бросал хитрые взгляды на Риддла, но Гарри увидел, как он ловко убрал ладонь, когда тот попытался коснуться её. Как непринужденно отстранился, когда Риддл, вроде бы случайно, положил руку на спинку стула и легко провел пальцами по его мантии. Риддл, заметив поведение Люциуса, стал с еще большим интересом вглядываться в него.

Гарри сложил руки на груди и с обидой протянул:

- Не! Ну, нормально! Мы и шагу ступить не могли, а он… павлин общипанный!

Пока Поттер горько возмущался, вся компания дружно поднялась. Пора было возвращаться в замок. Они вывалились в зимнюю ночь и быстро направились в сторону Хогвартса. Все оживленно что-то обсуждали. Люциус и Риддл как-то незаметно отстали и уже перед самыми воротами замка оказались одни. Риддл бесцеремонно привлёк к себе Люциуса, а Гарри, не в силах терпеть такое, попытался вмазать ему по морде, совершенно забыв, что находится в воспоминании. Естественно, кулак прошел сквозь красивое лицо с масляно горящими глазами. Гарри зарычал.

- Не слишком ли вы спешите, мистер Риддл? - ироничный шепот отвлёк Гарри, заставив посмотреть на Люциуса.

Тот жадно смотрел на чужие губы, но не давал привлечь себя еще ближе и поцеловать.

- Люциус, улыбнись мне так еще раз. И этого будет довольно.

Люциус улыбнулся, и его отпустили. Риддл мягко смотрел на него, протянул руку, дотронулся до губ, проводя пальцами вниз по подбородку к вороту тёплой мантии.

- Я приглашен на приём в честь Рождества к вам в дом. Ты будешь ждать меня?

Люциус засмеялся, отбросил от себя чужую ладонь, отступая в тень под защиту Хогвартса:

- Я подумаю!

Всё смешалось, закрутилось. Гарри с трудом устоял. А когда мир вокруг остановился, выяснилось, что он находится не на улице, у ворот школы, а в одной из

гостиных Малфой-мэнора.

- Люциус, ты ждал меня?

Гарри пораженно наблюдал за тем, как его Мастера - его Мастера! - бесцеремонно прижимают к стене, нагло шарят руками по телу, пока еще скрытому праздничной мантией. Как лихорадочный румянец разливается по его щекам, как приоткрытые, зацелованные губы влажно блестят в сумраке. Как Риддл вжимается в него всем телом…

- Я иногда думал о вас, - тихо засмеялся в ответ Люциус.

Идиллия, что вызывала в Гарри лишь вспышки слепой ярости, была прервана неожиданно. Дверь тихо скрипнула, в комнату скользнула высокая беловолосая фигура.

- Насколько помню, мистер Риддл, я предлагал вам лишь своё гостеприимство, но не своего сына, - голос заставил Гарри злорадно засмеяться.

- Попались! - торжественно вскрикнул он.

- … и впредь не появляться ни здесь, ни возле школы, иначе…

Гарри не слушал Абрахаса, он с победным интересом вглядывался в Люциуса, который, казалось, не знал, куда прятать глаза от неловкости и стыда.

Абрахас быстро и чрезвычайно вежливо выпроводил Риддла. Потом молча, до боли знакомым жестом схватил Люциуса за шкирку и потащил вниз. Как понял Гарри, в оружейную. Или в зал. Пороть.

И действительно. Абрахас с чувством выпорол сына, мерно выговаривая примерно всё то же самое, что не раз слышал Гарри. И про гормоны. И про безголовость. И про готовность раздвигать ноги перед первым встречным. И про врождённую дурость.

- Правильно говорите, уважаемый. Он потом тоже так соловьём разливаться будет. С нами, - качал Гарри головой в такт размеренным щелчкам плети.

Последнее, что он увидел перед тем, как его вышвырнуло из воспоминания, это непокорный, вызывающий взгляд серых глаз Мастера.