Мой Мастер

- Мистер Дамблдор, - человеческая речь сейчас давалась Люциусу с трудом, он срывался то на рычание, то на шипение, - сегодня я остаюсь здесь. Рядом со своим воспитанником. Во избежание… - Люциус улыбнулся, а директора передёрнуло. Улыбка превратилась в оскал, передние клыки сильно выдвинулись в перёд. - А завтра с утра забираю его домой. Спасибо за помощь и понимание. Думаю, я в силах сохранить свою семью от Тёмного Лорда и более в вашей помощи не нуждаюсь.

Дамблдор заставил себя собраться с мыслями, отгоняя страх:

- Вы, наверное, забыли, мистер Малфой. Но…

Люциус засмеялся. Громко. Не скрываясь.

- О! Я прекрасно всё помню. Рекомендую вам прямо сейчас обратиться к гоблинам. Мне кажется, произошел досадный казус. К сожалению…

Он развернулся и, не дожидаясь ответа, скользнул во тьму ночи, укрывая себя ею как мантией, исчезая.

Дамблдор потрясенно смотрел на то место, где всего мгновенье назад стоял Малфой. Потом резко вступил в черту света. Весь вечер он внимательно наблюдал за Гарри и Чарли. Первый казался понурым и задумчивым. Второй был радостно-оживлённым.

* * *

Гарри ворвался в дом. Не обращая внимания на призывы миссис Уизли идти ужинать, он пронесся по лестнице в комнату Рона. Там стал ходить из угла в угол, не в силах успокоиться. Вдруг из распахнутого окна донёсся смех Мастера. Гарри, не раздумывая, бросился туда. Перегнулся через подоконник, вглядываясь в ночную тьму. Долго вслушивался. Но смог лишь уловить то, как хлопнула входная дверь и последовавшие радостные приветствия.

Пришлось спускаться к ужину. Увидев Дамблдора, он раздраженно дёрнул плечом. Ужин прошел как во сне. Гарри ни на кого не смотрел, мечтая лишь о том, чтобы поскорее оказаться подальше…

Ночью он возился в кровати, не в силах уснуть. Наконец, проваливаясь в муторную дремоту, он почувствовал прикосновение прохладных пальцев, услышал знакомый смешок. Не открывая глаз, потянулся за рукой, прошептав:

- Мастер.

- Мой прекрасный эльф, спи. Завтра, - послышался шепот, и всё исчезло. Гарри провалился в легкий и безмятежный сон. Мастер был рядом, и это приносило покой.

8. Взгляд из прошлого.

Гарри не мог заставить себя выпустить флакон из рук. Он то бездумно крутил его в пальцах, то рассматривал, не в силах решится выплеснуть воспоминание в думосброс, то оглаживал гладкое стекло, гадая, что за воспоминание мог оставить Люциус и почему именно его не пронумеровал.

В деревянной коробке, что передал ему нотариус Малфоев, была целая коллекция аккуратно составленных флаконов, наполненных туманом чужих мыслей и образов. Абсолютно одинаковые, их можно было различить лишь по тканным полоскам с датами, привязанными к горлышкам. Лишь один флакон не был датирован и отличался от остальных. Длинный, тонкостенный, он сразу бросился в глаза, когда Гарри снял крышку с коробки.

В коробке так же нашлись несколько дарственных на его имя, подписанных рукой Мастера. Гарри отдал все Драко, оставив у себя лишь бумаги на поместье в Карпатах. Остальное ему было не нужно. Он видел в других домах лишь досадную обузу. За ними нужно следить, заботится о домовиках, оплачивать счета… бестолковая суета.

Вернувшись в своё убежище в горах, Гарри несколько дней провёл в спальне Люциуса, пытаясь заставить себя собрать немногочисленные вещи и унести их в кладовую. Он прекрасно понимал, что это не нормально, хранить их. Хозяин вещей умер, и сами вещи потеряли свою ценность. Умерли вместе с ним. Какой прок от нескольких рубашек, одной единственной мантии, недописанных писем, документов, так и не прочитанных книг? Той мелочи расставленной в ванне? Но он не мог. В конце концов, он махнул на это рукой. Просто стал приходить вечерами в спальню. Устраиваться на постели Мастера и несколько часов лежать с закрытыми глазами, вспоминая… представляя, как всё могло бы быть. Мучаясь своими мыслями, утыкался в подушки, и ему казалось, что они всё еще хранят запах волос Люциуса. Иногда засыпал. А просыпаясь поздней ночью, понуро брёл к себе, где всё ему казалось чужим и холодным. Время от времени серьёзно задумывался перейти в спальню Мастера, но что-то удерживало его.

Спустя несколько недель бесцельных метаний, он решился открыть флакон и вылить его содержимое в чашу. Склоняясь над ней, Гарри не смог выдохнуть, как перед прыжком в пропасть.

Спальня Мастера была укутана в мягкий свет светильников. Люциус что-то задумчиво читал, вглядываясь в тонкий пергамент. Раздался робкий стук в дверь. Люциус аккуратно положил пергамент на прикроватную тумбочку и, уже отходя к двери, казалось бы, и сам, не заметив, оттолкнул его пальцами. Тонкий лист скользнул вниз, между стеной и тумбочкой, падая.

Гарри, сцепив руки в замок за спиной, наблюдал за ним. Хотелось кричать. Броситься к Люциусу. Касаться его. Вдыхать его запах. Чувствовать тепло его тела. Слышать стук сердца, ровное, спокойное дыхание.

Люциус открыл дверь и Гарри увидел себя, тут же вспомнив этот вечер. В груди поднялась волна жара, опалив сердце горечью.

- Я… это…