Мой лунный эльф, или Как не влюбиться по уши

Да что ж такое? Парой предложений обменяться не дадут — сразу рот затыкают. А эйр, между прочим, вовсю любезничает со своими девицами, не обращая ни малейшего внимания на ректора — и никто ему слова не скажет.

Я снова взглянула на высокородного, рассердилась на себя за это и мысленно поклялась больше в его сторону ни за что не смотреть — хоть он там взорвись на месте.

Увы, обещания сдержать не удалось.

Ректор закончил говорить, после него с короткими напутственными речами выступили какие-то неизвестные мне наставники, а потом…

— Эйр Торэт, — неожиданно прозвучало над площадью.

Адепты приглушенно охнули — кто с восторгом, кто с завистью, и на возвышение стремительным черным вихрем взлетел Берриан, снова приковывая к себе всеобщее внимание.

— По традиции, первокурсников приветствуют старшие ученики, лучшие из лучших. Чтобы новички поняли, на кого им предстоит равняться, — торжественно провозгласил добровольно сдавший свои позиции мэтр Анселлус. — Берриан Торэт — сильнейший адепт, гордость Эртдора и победитель ежегодных академических игр. Уверен, он не нуждается в представлении. Вы все и так его знаете.

— Оу-у-у… — прокатилось по рядам первогодков согласно-восхищенное. И только наша группа хранила настороженное молчание.

Равняться на бесцеремонного эльфа, каким бы распрекрасным он ни оказался, почему-то не хотелось. Впрочем, как и ему приветствовать нас — это было видно по всему. Нет, эйр ничего лишнего себе не позволил — ни оскорбительного слова, ни взгляда. Он просто проигнорировал большинство первокурсников, сосредоточившись исключительно на небольшой группе новичков-эльфов.

Им же и сказал, коротко и по-военному четко:

— Рад будущим коллегам.

И все. Я уже подумала, что он сейчас развернется и исчезнет, даже успела облегченно выдохнуть, но эльф медлил и не спешил радовать меня своим уходом. Заложил руки за спину, качнулся с пятки на носок, лениво осмотрел притихшую площадь и… Да-да, опять задержал взгляд на мне.

— Как выяснилось, в Эртдоре теперь учатся иномиряне, — произнес он таким тоном, что сразу стало ясно: лично его подобный «подарок» руководства академии не особенно вдохновляет. А уж то, что потенциальная уборщица оказалась в рядах чужаков — тем более. — Что ж… Мы с интересом будем следить…

Тут эльф — с детства и на всю голову высокородный — намеренно сделал паузу. Усмехнулся, нехорошо так, многообещающе, и закончил:

— …за их успехами.

Прозвучало это достаточно зловеще, а то, что эйр при этом не сводил с меня глаз, вообще не внушало оптимизма. Я совсем уже напряглась, но тут…

— Хорошо говорит интурист, — иронично хмыкнул за моей спиной Сэм.

— Ага, красиво, — тут же подхватила Алекс. — А вот, о чем конкретно, пес его знает. Ничего разберемся.

Я фыркнула и мгновенно расслабилась. Умеют все-таки Семен с Сашкой поддержать в трудную минуту. С такими друзьями ничего не страшно — даже конец света можно пережить, если понадобится, не то, что недовольство какого-то там эльфа. Пусть и лучшего среди себе подобных.

И хотя туристами, правильнее было бы назвать нас, а не эйра, но абсурдность ситуации позабавила. Представила его в шортах, легкомысленной рубашке, с профессиональной камерой на шее и, не сдержавшись, разулыбалась. Прямо высокородному в лицо. Тот явно не ожидал подобной реакции на свою почти неприкрытую угрозу. И она, эта самая реакция, эльфу явно не понравилась.

— Ой, а почему Торэт так на тебя смотрит? — испуганно выдохнула рядом со мной знакомая уже первокурсница.

— У него на иномирян аллергия, — с грустью пояснила я. — Тяжелое заболевание, лечению практически не поддается. Еще мы, по его мнению, пыль плохо протираем, без рвения и должного энтузиазма. А у его высокородия к чистоте особо трепетное отношение.

— Да? — заинтересованно протянула соседка. Нравится она мне все-таки, надо будет потом поближе пообщаться.

И вот вроде бы тихо мы говорили, шепотом, но эйр, похоже, услышал. Свел брови, сжал пальцы в кулаки…

В общем, неизвестно, что случилось бы дальше, но тут внезапно ожили большие круглые часы, висевшие над входом в храм Судьбы. Пробили один раз, гулко, мощно, словно подавали команду кому-то невидимому, и в тот же миг храм вспыхнул, объятый причудливым, ослепительно ярким пламенем. Огонь почти мгновенно перебрался на крышу здания, и та запылала, рассыпая в разные стороны радужные искры. Потом пламя стихло, открывая взглядам белоснежный, как и прежде, храм, а искры — вернее, даже не искры, а крохотные прозрачные шарики с разноцветными молниями внутри — понеслись в нашу сторону.

— Руки, — напомнил неусыпно бдевший за нами куратор, и мы с готовностью выставили ладони вперед.

Все неурядицы и проблемы, связанные с эльфом, оказались забыты — и, в первую очередь, сам Берриан Торэт. Как-то стало вдруг безразлично, вернулся он к своим ушастым приятельницам или все так же стоит и пялится на нас с постамента. Сейчас меня занимало только одно: искра… моя искра… Какая она?