Мой лунный эльф, или Как не влюбиться по уши

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он стоял передо мной — высокий, стройный, золотоволосо-голубоглазый, завораживающе совершенный — и мягко улыбался, держа в вытянутой руке свой поистине волшебный дар, а я молчала, ошарашенная его внезапным напором, и не испытывала ни восторга, ни благодарности… Ничего, кроме настороженности, вызванной неожиданной щедростью, и странного сожаления, что на месте этого эльфа не стоит сейчас другой. Пусть даже злой, раздраженный и колючий.

Вэн ждал. Я не двигалась.

Секунда…

Другая…

И цветок, вспыхнув, погас.

— Что ж, — теперь голос Сиара звучал сдержанно, почти сухо. — У вас есть причины сторониться меня. Пока. Но я сделаю все возможное, чтобы однажды вы изменили свое мнение и приняли эллоэн.

Короткий кивок, прощальная улыбка и эйр удалился, так же стремительно, как появился.

Не знаю, что меня заставило отложить справочник и начать лихорадочно перебирать совсем другие книги. Интуиция? Смутное беспокойство? Пресловутое шестое чувство?

Один стеллаж. Второй. Третий. Наконец я разыскала то, что требуется. Сверилась с оглавлением, открыла нужную главу, пробежала взглядом по строчкам:

«Эллоэн — ритуальный цветок перворожденных. Преподносится как свидетельство серьезности чувств и намерений. Если девушка принимает цветок из рук мужчины, значит, она согласна принять и его ухаживания»,

Серьезность чувств и намерений? Ухаживания?

Я захлопнула книгу и ошарашенно уставилась в одну точку.

Кто-нибудь объяснит мне, что вообще происходит?

***

Выходные, как правило, пролетают намного быстрее будней, раз в десять примерно. Это закон природы, действующий во всех мирах — магических или простых, не важно. Мой отдых тоже закончился, и на следующий день все вернулось к привычному графику. Лекции, семинары, домашние задания и…

— Хан, Лани, отлично сработано. Поток силы получился ровный, мощный. Молодцы. Кот, лапы в зубы и молнией на другую сторону полигона. Шипеть не советую, не поможет. Младшая, защитное плетение. Это что еще за затейливые дамские кружева? Мне нужно действенное боевое заклятие, а не беспомощное дамское рукоделие. Резвее, младшая, резвее. Не спи на ходу, как дошорская жужелица. Тебя раз десять развоплотить успеют, пока соизволишь щит поставить…

И занятия с Торэтом, все верно — с моим строгим, требовательным, неизменно язвительным куратором.

Утешало, что с каждой тренировкой у меня получалось все лучше и лучше, несмотря на все придирки и демонстративное ворчание эйра. Да и Ланиэ после истории с Илайлин сменила гнев на милость. Перестала огрызаться, ехидничать и демонстративно фыркать в ответ на каждое слово. У нас получилось даже обменяться магией — пока всего несколькими каплями, но это не могло не радовать.

Берриан с Ханом тоже нашли общий язык. Похоже, стрекозел начал даже уважать высокородного. Молча. Про себя и глубоко в душе. Вслух он ни за что бы в этом не признался. Чтобы он, неподражаемый и великолепный Ниирнар Атраэн Ханаш отнесся с почтением к какому-то длинноухому? Не бывать такому. Однозначно.

Наша маленькая команда потихоньку смыкала ряды и сплачивалась — пусть порой и вынужденно.

Единственное, что огорчало: Марра я по-прежнему не слышала, хотя стрекозел утверждал, что бедный котик уже ментальный голос сорвал и охрип, пытаясь до меня докричаться. Котейшество при этих словах щурился укоризненно, дергал хвостом, а потом уходил в свое любимое кресло, где и затихал сердитым пушистым шаром. Я видела, что Марр обижается, но, как ни старалась, ничего не получалось. Даже бегала к магистру Фагиузу — местному специалисту по фамильярам, однако внятного совета и от него не дождалась.

Дни шли, глава золотых все медлил с приездом в Эртдор, ссылаясь на суперважные дела, не позволяющие покинуть столицу, и Илайлин продолжала сидеть взаперти, появляясь лишь в столовой — ненадолго, в сопровождении дежурного старшекурсника из перворожденных. Бледная, молчаливая, она быстро проглатывала свою порцию и исчезала, ни на кого не взглянув, не обращая внимания на возбужденные перешептывания за спиной. Меня она тоже игнорировала, словно я в мгновение ока перестала для нее существовать. Окончательно и бесповоротно.

Зато Веника я теперь видела часто. Встречалась в столовой, сталкивалась в коридорах белой башни, натыкалась на него по дороге на факультет. Он неизменно останавливался, спрашивал, как дела, здоровье, заговаривал о чем-то незначительном, шутил, но не навязывался и больше не пытался ничего дарить. Пара фраз, короткая беседа, проникновенный взгляд — и Вэн исчезал, одаривая на прощание сдержанной, но такой обворожительной улыбкой. А в воздухе после его ухода еще долго витал кружащий голову аромат согретого летним солнцем хвойного леса.

Через некоторое время шум вокруг недавнего происшествия на галерее утих, и адепты переключились на обсуждение других новостей. Мне даже показалось, что они забыли о случившимся, но тут я стала замечать подозрительную активность, охватывающую наш дом ближе к ночи.