Мой (ЛП)

Он хватает мой парик и швыряет его в сторону, затем удерживает мой взгляд, и наши улыбки исчезают. Воздух между нами пульсирует и подпрыгивает, как будто наша потребность является живым дышащим существом между нами.

— Почему кому-то захотелось скрыть эти волосы?

Аккуратно он снимает сетку с моей головы, и тихий шелестящий звук - единственное, что слышно в комнате.

Медленные, деликатные опытные пальцы разбирают узел из волос, и от контакта его пальцев с моей головой по моей спине бегут мурашки.

К тому времени, как он освобождает пряди цвета красного дерева, спадающие по моим плечам, мои бедра превратились в лужицу вместе с остальной частью меня. Тонкий слой пота покрывает его шею и грудь. Его торс настолько потный и твердый, что кажется непробиваемым, как стена, словно ничего не в состоянии причинить ему боль. Мышцы его рук выпирают, когда он гладит меня по волосам, распутывая мой пучок.

Когда я заговариваю, мой голос такой хриплый, каким никогда еще не был:

— Я должна была быть твоей старой поклонницей.

— Моя, — произносит он еще более хриплым и тихим шепотом, нежели мой.

— Что?

— Моя сладкая... непослушная... любимая маленькая фанатка.

Снова слышать, как он называет меня своей...

Звук просачивается сквозь меня, и он это слышит. Разряды жара стремятся к моему средоточию, когда он просовывает одну руку мне под платье. Живые, нежные, голубые глаза следят за мной, в то время, как его палец ползет выше по моему бедру, а мое сердце пускается вскачь.

Он смотрит на мой рот и, о боже, я просто истекаю от нужды. Он наклоняется, чтобы сперва попробовать на вкус мои губы, раскрывая их, и в тот же момент его палец движется по ткани моих трусиков. Его язык скользит по мне, пока он укладывает меня на кровать, я дрожу, открываю рот и тихо постанываю.

Это ощущается так правильно, хорошо, так хорошо...

Он подразнивает край моей промежности через трусики, затем отодвигает их в сторону, и его палец начинает мягко меня ласкать. Ураган желания бушует во мне, когда я мягко его целую. На вкус это он, а еще моя дурацкая помада, и я умираю, когда он заставляет меня открыться своим пальцем, а затем появляется его язык. Горячий и влажный, он кружит вокруг моего, уговаривая меня следовать за ним и испивать его рот, когда он медленно просовывает в меня средний палец.

Мое тело выгибается к его.

А он шепчет мне в рот:

— Если ты можешь прийти ко мне на бой, то можешь попасть в мои объятия.

Мое дыхание сбивается, а его палец продолжает двигаться внутри меня. Я чувствую, как сжимаюсь вокруг него, мое тело благодарно иметь хоть что-то от него внутри себя. Он добавляет свой большой палец, подразнивая мой клитор, и когда он отклоняется, чтобы снова взглянуть мне в лицо, играя с самой влажной и горячей частью моего тела, рот испачкан моей помадой, челюсть сжата от похоти, глаза блестяще-голубые, его прекрасное лицо смотрит на меня сверху вниз и, господи, я клянусь, он выглядит настолько сексуальным, словно какая-то другая женщина поцеловала его. Я завидую сама себе и своей помаде, извиваюсь и качаю головой.

— Ремингтон...

Он стонет и дарит мне еще один поцелуй, быстрый и жесткий, с задействованием зубов, во время которого отодвигается и вынимает из меня палец.

Без всякой спешки он расстегивает по очереди каждую пуговицу моего платья. Каждая клеточка в моем теле в бешенстве, и я сажусь, помогая ему расправиться с нижними, пока он расстегивает верхние.

— Быстрее, о боже, прикоснись ко мне, — задыхаюсь я.

— Ш-ш-шш, — шепчет он, стягивая с меня платье ровно до середины, опуская его по бокам, чтобы оставить меня в моем белом хлопковом белье. Мои соски торчат сквозь ткань лифчика, трусики давно влажные, и я не думаю, что это могло скрыться от его глаз, которые стали темнее и еще более голодными, чем были раньше:

— Господи, я мог бы съесть тебя.

Прежде, чем я успеваю осознать, он находит застежку лифчика своими большими пальцами, стягивает его по бокам и потирает пальцами мои соски, покусывает дорожку вдоль моего рта, нижнюю губу, верхнюю губу, пока не опускает голову и не кусает мой сосок.

“Охх”, слышу я. И это я. Произвожу весь этот шум. Выгибаюсь под ним.

Он дразнит кончиком языка мой сосок, и рябь удовольствия проходит сквозь меня. Его рука снова скользит к моим трусикам, а мои пальцы погружаются в его волосы. Он кажется таким голодным, а я такой жаждущей, его средний палец легко проникает в меня, и я настолько опухшая, влажная, настолько отчаявшаяся, что ощущая, как его рот сосет мою грудь, словно он изголодался по мне, начинаю кончать.

Пальцы в его волосах сжимаются в кулак, и я издаю "ууууухающий" звук, когда моя голова откидывается назад, а мышцы внизу начинают сокращаться и расслабляться, сокращаться и расслабляться, а он медленно двигает пальцем, продлевая мое удовольствие, сосет мою грудь жестче, пуская в меня потоки удовольствия один за другим.