Мой любимый враг

Каждый раз, прежде чем ответить Эргану, я на миг замирала, потому что в его голосе всегда была нежность, и она окутывала меня, заставляя ненадолго пропасть из этого мира. А еще я каждый раз ловила себя на том, что улыбаюсь, глядя в глаза Эргану.

Не осталось и следа от того грубого мужчины, что был передо мной вчера днем. Наверное, он был просто уставшим.

— Мне очень нравится ваш сад, в нем царит необычайная свежесть, такого я еще нигде не встречала, — уточнять, что я, в общем-то, с одиннадцати лет почти не выходила из дома, не стала.

— Магия, — усмехнувшись, он подмигнул мне.

— Магии не существует! — засмеялась я.

— Конечно же, нет, — тихонько пробормотал Эрган и чмокнул меня в щеку. — Если ты готова, то нужно отправляться сейчас. Грядет буря, и кто знает, когда она утихнет. Не хотелось бы застрять там посреди урагана.

— Где — там?

Но мужчина меня уже не слышал, отбежал на несколько метров, и в следующую секунду по саду разлетелся оглушительный звериный рык. Я улыбалась, мне нравилась величественность дракона, и то, что Эрган слегка красуется, не вызывало отвращения.

Вот только душа была неспокойна, а предчувствие чего-то нехорошего прочно овладело моим сердцем, и думать ни о чем другом я больше не могла.

Мой второй полет на драконе! Вспоминая слова служанки о том, что седоками могут быть лишь единицы девушек из Высших, меня переполняла гордость. Мама, видела бы ты меня! Я счастлива, по-настоящему, впервые за всю свою жизнь. Меня наконец-то не считают болезненной, не запирают в комнате и одевают в красивые платья. Мой будущий муж меня, наверное, вскоре сможет полюбить, по крайней мере, он очень старается, чтобы я его полюбила. Те незначительные ситуации, когда Эрган проявлял грубость, почти полностью исчезли из памяти.

Улыбнулась своим мыслям и с нежностью прижалась к шее дракона. Зверь довольно рыкнул, и все его тело подо мной вздрогнуло.

Мы летели долго, но заскучать не успела — разглядывала бесконечные зеленые сады; красивые, словно игрушечные, белые дома. А небо между тем затягивалось серой дымкой, и поднимался ветерок, прогоняя знойную жару. Город остался позади, теперь мы летели над океаном. Его чернота меня больше не пугала — слишком далеко, а добровольно я больше никогда не прикоснусь к живой воде.

Дракон спикировал вниз, я едва успела ухватиться за роговые выступы покрепче, а мой радостный вскрик унес порыв ветра. Зверь приземлился на отвесной скале, поросшей мхом, и в этот момент начался дождь. Редкие капли упали на мое лицо, потом на сухую почву, прибивая пыль. Порывы ветра стали сильнее, и я, скатившись на землю, отбежала от края скалы подальше.

— Это место называется “Ивелла” в честь одной девушки, погибшей здесь, — сказал Эрган, подходя ко мне ближе.

— Как она погибла?

— Спрыгнула со скалы, чтобы доказать любимому, что тоже может летать.

— И не смогла?..

— Она была человеком и, по всей видимости — не очень умным. Это было сотни лет назад и, наверное, даже неправдой.

Мысленно пожелала Ивелле мягких облаков, но к бушующим волнам, что разбивались о скалу, стала прислушиваться с осторожностью. В какой-то миг мне даже показалось, что в этом шуме слышу голос погибшей девушки, но, конечно же, это был всего лишь рокот волн.

— Здесь очень красиво, но как-то пустынно, — мне приходилось кричать, чтобы Эрган слышал мои слова сквозь ветер. Я уже была вся насквозь мокрая, дождь хлестал по щекам, а намокшая бархатная ткань костюма вдруг стала невыносимо тяжелой. Одно радовало — я в сапогах, так что хоть ноги в тепле.

— С этой скалы учатся летать маленькие драконы, строительство здесь запрещено.

— Каково это — первый полет?

— Не помню, мне тогда и двух лет не было.

Эрган говорил серьезно, и мои брови поползли вверх.

— А… Вы в два года уже умеете менять ипостась?

— Нет, но в полете дракон внутри дитя просыпается, чтобы спасти своего хозяина. Почти всем это удается.

— А если не получится?

— Заводят нового ребенка, потому что если дракон не проснулся — значит, его нет, а такие индивидуумы Дралаесу не нужны. Да шучу я, чего ты побледнела! — мужчина хохотнул и бережно прижал меня к себе. — Был лишь единичный случай, когда ипостась дракона не проснулась — того ребенка поймали родители уже у самой воды и потом сбрасывали со скалы еще несколько раз. Через какое-то время дракон очнулся, и малыш обратился.

— Ужас какой-то, — меня на самом деле пугал рассказ Эргана. Если мы поженимся, и у нас будут дети, нам тоже придется сбрасывать их в океан?

Лорд все еще крепко обнимал меня, положив голову мне на плечо. Теперь он мог говорить тихо, я все равно его слышала.

— Амели, сейчас тебе предстоит сделать то, что делает каждый дракон в два года.

До меня не сразу дошел смысл сказанных им слов, а когда я поняла, попыталась вырваться из объятий.

— Тише, тише, пожалуйста! Я понимаю, что тебе страшно, но будет намного хуже, если твой дракон не проснется. Мы должны попробовать.

— Это самоубийство, Эрган!

— Я спасу тебя, если что-то пойдет не так. Верь мне — помнишь?