Мой любимый солдат

Темнело. Звуки выстрелов были прекращены, но это не давало право думать, что война окончена. Кровавая вода Волги бурлила. Число жертв было огромным. Один день казался солдатам целой вечностью. Таня и Эрих находились в полной растерянности, ведь выходить из леса было опасно, особенно вдвоём.

– Ты понимаешь, что нас не должны видеть вместе? Мы оба можем пострадать.

– Ты хочешь бросить меня здесь одного?

– Нет, Эрих, я не хочу тебя бросать. Я просто не знаю куда нам сейчас идти.

– Давай останемся здесь до рассвета, а рано утром побежим в наши лагеря. Кстати, где расположен ваш лагерь?

Таня громко засмеялась и её вновь охватил приступ испуга. Она не могла доверять Эриху, поскольку он был немцем, и плевать на то, что он понимал её с полуслова.

– Ты шутишь? Я не скажу тебе где находится наш лагерь. Почему я должна тебе верить?

– Ты боишься, что я обману тебя и мы с отрядом нападём на вас завтра?

– Даже так. Я не могу верить тебе. Прости.

– Чем я могу доказать тебе то, что не наврежу ни тебе, ни твоим товарищам?

– Не знаю, забудь! Давай просто насладимся тишиной.

– Давай.

Лёгкая прохлада колыхала ветви деревьев, из-за этого создавался лёгкий лесной шум. Сквозь верхушки деревьев виднелось звёздное небо. Таня и Эрих лежали рядом, смотрели ввысь и каждый из них думал о чём-то своём.

– Meine Eltern lieben die Sterne. (Мои родители любят звёзды)

Таня улыбнулась и взглянула на лежащего рядом Эриха.

– Что ты сказал?

– Прости, всё время забываю, что ты совсем не знаешь немецкий. Говорю, что мои родители любят звёзды.

– Правда? Это очень мило.

– Да, но не эти звёзды, а те, которые на погонах. Меня с детства мечтали сделать военным. Знаешь, я рос в маленькой семье с жёсткими порядками. Мой отец – полковник в отставке, а мать– простая домохозяйка. Меня всегда приучали к дисциплине, а когда мне исполнилось десять лет, я был отдан в спортивную школу. Я всегда уважал законы своих родителей, но иногда мне хотелось простой человеческой любви, а не вечных нравоучений.

– А я воспитывалась в детском доме. Мои родители погибли, когда я была ещё совсем младенцем. Иногда я просто мечтала, чтобы кто-нибудь давал мне советы и учил жизни.

– Интересно получается! Я рос в полноценной семье, а ты – нет, но мы оба не знаем, что означает искренность и любовь.

– В этом ты прав!

От усталости Танины глаза сами-собой закрывались. Она уже едва слышала голос Эриха. Продолжать свою речь он не стал, ведь одного взгляда на усыпающую Таню, было достаточно для того, чтобы самому погрузиться в сладкий сон. Вот так, на сырой земле, положив под голову собственную одежду, засыпали в ту ночь, два совершенно разных человека. Разные судьбы и политические взгляды не помешали этим двоим завязать разговор. В лесу зародилась абсолютная тишина. Эрих и Таня мгновенно засыпали, а некогда былой страх между ними, напрочь исчез.

ГЛАВА III

Лесное щебетание птиц было звонким и пронзительным. Запах свежести витал в воздухе. Где-то вдалеке виднелся рассвет, который уже долгое время никому не приносил радости. По Таниному телу пробежала лёгкая дрожь. Это было связано с утренней прохладой и ночёвкой под открытым небом. Таня широко открыла глаза и слегка потёрла их руками. Впервые за долгое время ей удалось выспаться. Она осмотрелась по сторонам и на лице её появилась улыбка, когда она заметила сидящего в стороне Эриха. Он разжёг небольшой костёр посреди их маленькой поляны и что-то нашёптывал себе под нос. Он выглядел таким добрым и заботливым, что Таня даже представить не могла, как он безжалостно обстреливал русские деревни. Вчерашний день, изменил многое в её голове, и она понимала, что уже никогда не сможет забыть эту встречу.

– Доброе утро, Эрих. Что ты делаешь?

Эрих обернулся и на его лице появилась улыбка. На щеках образовались лёгкие ямочки, которые свели бы с ума любую девушку. Он смотрел на Таню, затаив дыхание. Её большие карие глаза с густыми чёрными ресницами, были устремлены прямо на него. Слегка растрёпанная, но такая живая, она улыбалась и с интересом смотрела то на него, то на пылающий огонь.

– Доброе утро, моя спасительница. Я разжёг нам костёр, чтобы хоть как-то согреться. Ты хочешь есть?

– Хочу!

Эрих потянулся к своему небольшому, изодранному рюкзаку и вынул оттуда два ломтика хлеба и маленькую фляжку с водой. Один кусок белого хлеба он оставил себе, а другой протянул Тане.

– Вот, держи! Это всё чем я могу тебя угостить.

– Спасибо тебе большое.