Мой любимый сфинкс

– Не знаю, – пожала плечами Злата, – после смерти Фриды Яковлевны квартира и все, что в ней было, достались сыну Левушки. Он, конечно, уже тоже в очень почтенном возрасте был. Вы же понимаете, что меня имущество Горских мало интересовало.

Она невольно отметила, с каким жадным интересом слушают ее Муромцев и его помощник Володя. И всегда красное, апоплексическое лицо депутата стало еще краснее, Володя же, наоборот, побледнел, на лбу у него выступила испарина, хотя в кондиционируемом помещении столовой было довольно прохладно. Впрочем, разговору о драгоценностях сосредоточенно внимали и Зимний, прекративший вещать о лещах и язях, и банкир Гриша, и даже Аржанов.

Склонившись к уху сидящей рядом Светки, она тихонько шепнула:

– А, правда, откуда у тебя этот кулон?

– Бывший любовник подарил, – так же тихо ответила Светка. – Ты его даже не видела, мы недолго встречались. Он совершенно не в моем вкусе был. Мрачный, неразговорчивый. Одно и достоинство, что неженатый. Вот он и подарил. На Новый год. Ну не мог же он мне цацку за пятьдесят тысяч баксов подарить!

– Странно все это, – задумчиво сказала Злата. – Конечно, в шкатулку с бижутерией чисто теоретически могли и дорогие вещи затесаться. В конце концов, Берковская могла их специально спрятать среди реквизита, чтобы оставить Левушкиной семье что-то стоящее. Она же говорила, что извиняться пришла за то, что принесла им столько горя. Но все считали, что нет в этой шкатулке ничего ценного.

Она вдруг осеклась, вспомнив руки Фриды Яковлевны, проворно накрывающей на стол. Худые старческие руки в пигментных пятнах, и на одной из них большое, явно золотое кольцо – с крупным красным камнем в обрамлении более мелких белых, сверкающих в электрическом свете.

– Семен Михайлович! – воскликнула она, обращаясь к Щапину. – У жены Горского было такое кольцо, как вы описали. То есть, что кольцо ценное, они могли понять, поэтому она его носила, не снимая. А что камень в кулоне на самом деле необработанный изумруд, а завитки – не из серебра, а из платины, могли и не догадаться.

– Скорее всего, так и было, – подумав, ответил историк. – Весь вопрос, куда эти украшения девались потом и мог ли дорогой кулон попасть к вам, Светлана. Или это просто похожее украшение, не имеющее к Горским никакого отношения. На вашем месте я бы по возвращении отсюда сдал этот замечательный кулон в оценку, чтобы узнать правду.

– Я так и сделаю, – дрожащим голосом сказала Светка. На чем инцидент с кулоном был исчерпан.

– Через полчаса встречаемся перед входом, – объявил Аржанов. – Едем на охоту. Дамы, вас это тоже касается.

– Как? – перепуганно спросила Злата. – А если я не хочу?

– Глупо приехать на базу и не узнать, что такое охота, – ответил Аржанов, посмотрев на нее тяжелым взглядом. – На лабаз мы вас не погоним, по полям бродить не заставим. Посадим на одну из вышек, смею заверить, что они у нас вполне комфортные. С сетками от комаров и мягкими креслами. Посмотрите хоть на оленей и косуль. Не захотите стрелять, не будете.

– Не захотим! – в один голос воскликнули Злата и Светка. Мужчины засмеялись.

– Все. Идите переодеваться. Время пошло, – скомандовал Аржанов, и гости разом покинули столовую, чтобы разбрестись по своим комнатам.

На машину, на которой им предстояло ехать на охоту, Злата смотрела с опаской. Чудовищный монстр на шести колесах, каждое из которых было с нее ростом, не вызывал у Златы особого доверия.

«Это не может ездить», – думала она, судорожно обдумывая свои шансы улизнуть с предстоящего мероприятия.

Аржанов откинул задние двери блестящего белого фургона и подозвал Заварина:

– Константин, залезай, я девушкам снизу помогу, а ты их изнутри примешь.

Заварин кивнул и довольно лихо взобрался на немалую высоту. Грациозно опершись на локоть Аржанова, птицей взлетела в салон Светлана. Злата тоскливо мялась в стороне, пропустив вперед Парменова в фирменном охотничьем костюме, предназначенном не менее чем для кенийского сафари, Володю, сосредоточенно забросившего в фургон оружие, и залезшего в кабину рядом с водителем Щапина, из-за полноты действовавшего довольно неуклюже, но ничуть от этого не смутившегося. Рядом с ней так же тоскливо переминался с ноги на ногу банкир Гриша.

«Он же тоже в первый раз на охоте», – вспомнила Злата.

– Даже маленькая победа над собой делает человека сильнее. – Она вздрогнула от шепота незаметно подкравшегося Аржанова. – Давайте докажем, что Максим Горький был прав.

Независимо пожав плечами, Злата подошла к подножке фургона. Сильные руки подняли ее в воздух, и, не успев испугаться, она уже оказалась внутри, бережно принятая Завариным. Светка гостеприимно похлопала рукой по мягкому дивану рядом с собой. Вслед за Златой в кабину залез несчастный Гриша, одним движением, без помощи рук, впрыгнул Аржанов, запер двери изнутри и сел на свободное место рядом со Златой. Она инстинктивно отодвинулась.

– А где остальные? – полюбопытствовала Светка.

– На второй машине поедут. Она сейчас подойдет и заберет Зимнего, Костромина, Муромцева и Аграфенина. Да, Санек?