Мой любимый граф

– Затерялось, наверное. Заключённые отдали только это и клянутся, что больше ничего при леди не было. Попрошу поискать ещё. Объявление дам, чтобы, если кто найдёт, принёс за вознаграждение. Думаю, что такую драгоценность побоятся прятать. Итак, всего хорошего. Желаю скорейшего возвращения леди Марии. Надеюсь, что она быстро оправится.

– Спасибо.

– Что думаешь? – спросил Артур.

– Я даже не знаю. Она появилась со стороны кладбища, исчезла в той же стороне. Похоже на колдовство.

– Думаешь, она ведьма? – хмыкнул друг.

– Не мели чушь. Просто странно это. Этим уродам не резон врать. Кстати, заказчика вычислил?

– Нет. Леди Кент молчит. Я чувствую её животный ужас. Она боится за свою жизнь. Но я найду его, не переживай. Хорошо бы Алекс выполнил просьбу.

– Выполнит. Когда Маша появится, у неё буду законные бумаги и родня, – твёрдо заявил я. – Но прежде она мне расскажет всё о себе.

– Когда? Не если?

– Не надо, Артур. Мне и так тяжело. Маша придёт. Обязательно. А я её дождусь.

– Ты на взводе. Не напугай её, хорошо?

Я не понял, о чём он, пока не пришло время встречи.

Глава 41. Спасти любовь

Генри

Это утро выдалось особо хмурым. Я долго не мог уснуть ночью, отправился в кабинет и задремал на диване. Помню смутно, что заглянул Артур. Меня буквально выключило на время, а потом будто что-то вытолкнуло из сна.

Мне снился сон. Но я не мог вспомнить, о чём он был. Только сердце сильно колотилось, слегка разболелась голова и подташнивало. Выпив чашку чая без сахара, быстрым шагом направился к конюшне.

– Лорд Карнарвон был здесь? – поинтересовался я у конюха.

– Да, Снежку оседлал. Сказал, что хочет её выгулять.

– Давно он здесь был?

– Нет, с час-полтора, наверное.

– Хорошо. Значит, встречу на обратном пути.

Я был уверен, что Артур успел выгулять лошадь. Красавица приболела и её впервые выводили на прогулку. Артур всегда трепетно относится к животным. Скорее всего, они уже возвращаются обратно.

Снежку я увидел ещё издалека. Лошадь назвали так из-за молочной окраски. Артура увидел позже, но человека, с которым он разговаривал, никак не мог разглядеть. А потом Артур обернулся и мир рухнул. И я чуть с ним не свалился под ноги коню. Чем ближе я подъезжал, тем сильнее тарабанило моё сердце. Уши заложило.

Что-то сказал Артур, я что-то ответил, но видел только, как мертвенная бледность разливается по прекрасному лицу, а в глазах меняются эмоции: мелькнувшая толика тоски, непонимание, затем страх. И девушка сорвалась с места, серной убегая в глубь леса.

– Ты идиот, Генри! – услышал я прежде, чем бросился за женой.

Я кричал ей вслед, а она только ускорялась, и откуда только взялась эта прыть?

«Догнать! Не отпускать!» – билось у меня в голове.

Когда обхватил её руками и прижал к себе, она отчаянно вырвалась и кричала. Отбивалась изо всех сил, пока не отключилась, сказав, что ненавидит меня.

Я принес её обратно на руках. Мне пришлось отдать её Артуру, пока не сел на коня. Но мне и этих секунд хватило, чтобы запаниковать.

Дома поднялся переполох, но Артур быстро всех успокоил. А мне не было дела ни до кого.

Я положил свою драгоценную ношу на кровать. Странная одежда, непривычная обувь, браслет интересный на запястье, моё кольцо на безымянном пальце.

После Артур принес необычный мешок с интересным затвором, я такое никогда не видел, в нём нашлись две миленькие сумочки и какие-то твёрдые пластинки с круглыми пилюлями. Такого я тоже никогда не видел. Было ощущение, что пилюли закрыли в серебряную пластину со стеклянными окошечками.

– Придёт в себя, расскажет, – сказал Артур. – В любом случае, спрячь это.

– Что я ей сказал там, в лесу? – спросил я, вспомнив испуг в глазах жены. Я никогда бы не хотел видеть вновь это выражение у неё.

– Ты не помнишь? Генри, возьми себя в руки. Главное, что она здесь. Теперь от тебя зависит, исчезнет она вновь или останется.

– Ты думаешь то же, что и я?

– Похоже, что мы встретились с удивительной путешественницей во времени. Я верю себе, Генри.

Машу лихорадило два дня. Она тихо стонала, иногда всхлипывала и не говорила ни слова. Доктор, что мы вызвали из деревни, показал шов на голове. Он не был похож на тот, грубый. Тонкая розовая линия. Волосы были коротко стрижены. Как будто её побрили.

Верно, похитители же говорили, что ударили её по голове. Я сначала не обратил внимания, а затем, на следующий день, при свете солнца увидел пятно во всю щёку. Оно стало заметным, когда у неё была наиболее сильная температура. Сколько же ран у этой девочки? Пришлось раздевать больную и обкладывать холодными полотенцами.

– Что с ней доктор? Почему температура не спадает?

– Она простыла. Горло красное и опухшее, хрипы в лёгких. Очень надеюсь, что хуже не станет.

Я молился, молился отчаянно. Она не могла прийти ко мне и уйти, чтобы не вернуться более. Артур привёз другого доктора из Кардиффа. Он предложил кровопускание.

Я стал смеяться. Так долго и надрывно хохотал, что мне предложили успокоительное.

– Генри?

– Знаешь, Артур, она тогда, в Кардиффе, послала доктора в эротическое путешествие. Он предложил ей кровопускание. Назвала его коновалом.