Мой любимый демон

Пение птиц и журчание ручейка сейчас радовали её как никогда прежде, заставляя улыбку на лице играть сильнее и сильнее. И даже тот факт, что она совсем не знала, куда сейчас идет, её совсем не волновал. Сейчас она была переполнена надеждой выйти хоть куда-нибудь. Она срывала ягодки земляники, набирая её горсткой в ладошке, и съедая, как только ладонь наполнялась ягодками с горкой, готовой вот-вот рассыпаться. Теперь её уже не мучал тот голод, что прежде. Хоть еще хотелось есть. Она уходила всё дальше и дальше от пещеры, пока не вышла к достаточно большому озеру с достаточно чистой, прозрачной водой, а чуть дальше цвели те самые красные цветы, как в пещере дракона. — «Как похоже на озеро из моего сна», — произнесла девушка и вздохнула. — «Вот только не буду пробовать ходить по воде. Это же сон был всё же. А я еще не сошла с ума настолько, чтобы путать сон с явью!» — хмыкнула она. Казалось, сама поймала сейчас себя на той мысли, что не отказалась бы испытать наяву то, что видела во сне. От чего, глубоко вздохнув, желая угомонить то странное чувство, от которого трясло её сейчас. Юля обошла озеро, и вот она увидела густо растущие ели. Подбежала к ним и дальше, пробираясь сквозь лапник.

— «Ну и зачем ты ей показала, где выход из пещеры?» — недовольно скривив лицо, проговорил молодой мужчина, сложив руки на груди. — «Хозяин будет в бешенстве!» — Его одежды выдовали рельеф кожи рептилии, темно-болотного цвета.

— «Думаешь, было бы лучше, если бы девушка умерла с голоду в пещере?» — столь же недовольно ответила девушка, что сидела на камне у входа в пещеру. — «Не думаю, что хозяину нужна её смерть!» — Она опустила ноги вниз, прикрыв их длинной прозрачной тканью зеленого платья. Поднялась с камня и, закинув длинную косу за плечо, пошла выше по горке в ту сторону, куда ушла девушка.

— «Росинка, не гуляй допоздна!» — крикнул ей вслед молодой мужчина, и девушка, обернувшись, помахала ему рукой, после чего пошла дальше. Казалось, она хотела убедиться, что Юля сумеет выйти из леса. — «Зря ты, сестрёнка, думаешь, что девушка сюда ещё вернётся. Какой человек, будучи в своем уме, полезет в пещеры ради встречи с каменным драконом?» — покачал он головой и, обернувшись ящерицей, уполз в пещеру.

Выбравшись лишь под вечер из леса, Юля добралась до дома. Вбежав в дом, она крепко обняла отца, который всё так же сидел на лавочке за столом. Такой хмурый и задумчивый. Казалось, корил себя за пропажу дочки. — «Доченька, ты вернулась?» — проговорил он, не веря своим глазам. — «Ты смогла убежать?»

— «Я провалилась в яму в лесу», — ответила девушка и, присев рядом с отцом на лавочке, не выпуская его руки из своих ладоней. — «Потому они прекратили погоню. Я блуждала по пещерам в поисках выхода. Потом через лес пробиралась. Устала сильно».

— «Изголодалась, поди». — вздохнул отец, обернувшись, посмотрел на холодную печь, на пустую посуду. Он тоже не ел всё это время, что не было дочери. Волновался о ней сильно.

— «Не». — протянула она. — «Ягод наелась, пока по лесу бродила, а вот тебе надо поесть обязательно. Сейчас приготовлю». — Она выпустила его руку. Вышла на задний двор, собрала яйца в курятнике и пожарила яичницу. Поставила тарелку перед отцом. — «Я платье застираю и спать пойду. Устала очень. А ты поешь и тоже ложись». — вздохнула она устало. — «Не надо издеваться над собой. Нам с тобою еще надо найти способ денег раздобыть, долги твои закрыть. И пить хватит!»

Всю ночь Юля не могла уснуть. Переворачиваясь с боку на бок, бурчала что-то себе под нос. Кровать сейчас ей казалась ужасно жёсткой и неудобной. Одеяло казалось совсем не грело. Хоть и на улице было тепло, сейчас Юле казалось очень холодно. Она поднялась с кровати, подошла к ведру, полному воды, и, зачерпнув половником, выпила. — «Я бы сейчас не отказалась снова поспать на той кровати», — подумала она и, вздохнув, снова вернулась в кровать. Хоть и уснуть так и не могла. Она пролежала так до рассвета. И вот, поднявшись, натянув на тело чистое платье с вышитым на рукавах красным узором, обвязалась пояском. Несколько раз обернув вокруг талии достаточно тонкую, но длинную верёвку с завязанными концами и распушённой бахромой. Накормив скотину, она напекла блинов, совсем немного, так, чтобы отец мог наесться, взяла свою свиристель и побежала в лес. Объяснив отцу, что боится днём оставаться дома. Боится, что люди из постоялого двора снова придут, снова захотят её увести с собою.