Мой любимый деградант

- Передай Сафирочке, что я очень за нее переживаю, и всегда буду присылать ее любимые кушанья. – Просила «зеленая великанша» передать его единственной подопечной. И Тимир Найт нес поднос, прикрытый белоснежной кружевной салфеткой, но все же источающий невероятные ароматы на огромном расстоянии, и был почти счастлив.

19. Пальцы имеют значение.

19. Пальцы имеют значение.

Я уже третий день не посещала занятий, но занималась каждый день с Сафой и Тимом. Учиться под присмотром Сафы было нервно, шумно и больно. Она меня не кусала, но от ее криков начинала болеть голова.

А заниматься с Тимом было очень легко. Во всех отношениях. От его присутствия в моей комнате на душе наступала легкость. Объяснял он все доступно и просто. Понимать его было легко. Шутил он легко, смеяться с ним было легко . У меня даже появилась уверенность, что вся моя жизнь рядом с ним прошла бы легко. Рядом с ним я парила, даже когда возникали неприятные ситуации, а они бывали нередко из-за взращенных в Тиме его семьей, окружением и всем обществом комплексов.

- Не закрывай лицо, - накрывая своей ладонью, уже поднятую им руку сказала я. – Я же повторяла много раз, мне нравится твоя улыбка. И ямочки твои тоже нравятся. Не надо их закрывать.

Только что смеявшийся Тим резко стал серьезным, даже пасмурным и отрицательно покачал головой. Мы сидели на табуретках, вторую Тимир достал у завхоза, за моим столом и разбирали каналы, потоки и сдерживающие импульсы магии в артефакторике.

- Просто выполни мою просьбу и не скрывай от меня свою улыбку. - Повторно попросила я.

- Это дефект. – Упрямо произнес он. – Он не может нравиться.

- А мне нравится.

Он снова покачал головой, как бы не доверяя услышанному…

- Ты же не говоришь, что мое тату - признак слабости и глупости. Напоминание о пьяной вечеринке. Не упрекаешь, что я могу из-за нее провалить практику, подвести тебя.

- Не говорю, потому что тату подчинения, не твоя вина, тебя застали врасплох.

- А ты, когда родился, сам, назло своим родителям, выбрал себе такую улыбку и рост? – Логично спросила я.

Он, усмехнувшись, отвернулся к окну.

- Тим ты сильный, самый сильный человек, раз смог противостоять семье, обществу. Вопреки всему поступить в Академию и стать магом десятой ступени. Почему ты в себе сомневаешься? Почему не веришь, когда говорю, что ты мне нравишься.

Тимир повернулся ко мне и сказал, проведя ладонью по щеке.

- Дефекты на лице и рост, и неуменье держать себя в руках – это не все мои недостатки. Семья скрывала от посторонних все остальное, что удавалось скрыть.

Ну, значит, не такая гнилая у него семья. Наверно, стоит за него порадоваться.

- И, если бы ты знала обо всем, уже не говорила бы о своей симпатии.

- Расскажи, я просто хочу убедиться, что твои тайные недостатки такие же надуманные, как уже известные мне, и они меня точно не испугают.

Не знаю, какие могут быть у него недостатки, что даже его не вызывающая симпатии семья, решила их скрывать.

- Я с детства …врал. – Во время его паузы я уже успела представить его лысым, покрытым страшными язвами, разоряющим птичьи гнезда, поджигающим ночью занавески в спальне. А он, оказывается, ребенком врал.

- Все дети лгут. Это нормально. – сказала я.

- Нет, я не про обычную детскую фантазию. Когда все понимают, что малыш пытается избежать наказания. Я про настоящую ложь, когда клянешься именем бога и говоришь что-то важное. Окружающие верят, готовятся к предсказанному, и…

- Так ты в детстве в предсказателя играл? – Прервала я его, и он уставился на меня немигающим взглядом и надолго замер.

- А дети так играют? – Наконец, моргнув, спросил он меня.

- Конечно. А чтоб привлечь внимание, получить свою долю ласки, дети и не на такое способны. - Уверенно сказала я. По себе знаю, на какие подвиги способна детская фантазия.

- Я мне говорили это признак слабого ума. – Прошептал он. Хотела бы я посмотреть в глаза человеку, который твердит ребенку про его слабый ум.

- Глупости. Твоему уму позавидовать можно. Но сейчас я даже боюсь спрашивать про другие твои ужасные недостатки.

- Я не могу про это говорить. Не тебе. Девушкам про такое вообще не говорят.

Моя врожденная бурная фантазия, еще и развращенная всемирной сетью и специфической литературой, заработала во всю свою мощь. Меня даже бросило в краску, щеки ощутимо загорелись. Захотелось закрыть лицо, как это часто делает Тим.

- Я покажу, и на этом закроем эту тему. – Хорошо, что Тим сидел и не мог увидеть, в какую точку я устремила взгляд. Но мой обжигающий стыд мгновенно сменился удивлением, когда он нагнулся и начал снимать сапоги, а потом стянул носки и замер, слегка задвинув ступни под табуретку, на которой и сидел.

Я ждала, что будет дальше. И Тим тоже чего-то ждал.

- М-м, - я просто не знала, что говорить. – А где недостаток?

Он поднял на меня лицо и внимательно посмотрел в мои глаза.

- Ты не посмотрела? – После того, как я медленно покачала головой из стороны в сторону, он немного выдвинул ступни и тихо сказал. – Вот.