Мой любимый деградант

Я не знала, что мне делать, чтоб вытащить Тима из ловушки окруживших его лиан. Перебирала в голове множество вариантов, как помочь Тиму, но ничего толкового не могла придумать. Пока я, стоя на безопасном расстоянии, покрывалась липким потом от страха. Пока, как под гипнозом, наблюдала за тем, как мой муж пытается вырваться из связывающих его гибких пут. Пока все это освещали яркие вспышки маленьких пульсаров, Тим уже вынужденно дошел до края обрыва. И, наверно, он сам понял, что отойти от него шанса уже нет. Тим крикнул мне:

- Сафира, спускайся к реке! – И, отбившись ещё от нескольких лиан, прыгнул вниз.

Три...

Два...

Один...

Под медленный счёт я восстановила дыхание. В тот момент, когда Тим пропал с обрыва, я забыла, что умею дышать. А потом развернулась и, с трудом переставляя ноги, так же под счёт стала спускаться вниз, на берег реки. И мне казалось, что мой мозг разделился на миллион паникующих извилин, и каждая из них доказывала мне, почему только что моя жизнь закончилась:

"Внизу камни, это не мягкая подстилка";

"Тиму падать три метра";

"До реки ему не долететь";

"У Тима не осталось сил после попыток отбиться от лиан"

"Почему я своими криками вернула Тима?";

"Кон Вэдр не смог бы навредить моему мужу сильнее, чем гремучие лианы"

"Уже ночь, смогу ли я найти покалеченного Тима на камнях?";

"Как я помогу Тиму без наших зелий, смесей и почтовика?";

"Зачем я вообще выходила из палатки?". Мысли штурмовали меня, лишая сил.

Я медленно шла по пологому спуску вниз, пока мои ноги не подкосились, и я не села на пыльную землю. Обхватив согнутые ноги руками, я упёрлась лбом в коленки и замерла так, не в силах сделать хоть какое-то движение.

Пришла в себя от радостного смеха Тима, раздающегося у меня в голове. Я невольно начала оглядываться, ожидая увидеть его за спиной. Но в густой и зловещей темноте я была совершенно одна.

Но, почему-то, даже думая, что потеряла мужа навсегда, мне хотелось не плакать, и в голове у меня звучали не молитвы или траурные марши, а слышала я смех Тима. Весёлый, заразительный, часто подавляемый им, смех, которого он сам стыдился и за который не редко извинялся. Все остальные звуки, кроме этого смеха, стали далёкими и глухими.

И я подумала, что сейчас теряю бесценное время. Разве можно сидеть на земле в пыли, даже не сделав попытку найти мужа и помочь ему? Мне показалось, что мой мозг снова собрался во едино, и теперь для меня звучали совсем другие, уже обнадеживающие, мысли:

"Тим маг десятой высшей ступени";

"У Тима хорошая физическая подготовка, он даже меня учил правильно группироваться при падении";

"Он сам спрыгнул с обрыва, значит, знал что делал";

"У нас будет ребенок, поэтому с Тимом просто не может произойти ничего плохого".

Я встала и, уже от нетерпения скорее добраться до мужа, не чувствуя под собой земли, побежала вниз. А, когда ноги стали ощущать под собой камни, я начала внимательно вглядываться в темноту. Не найдя Тима лежащим на земле, я посмотрела вверх, чтоб проверить ориентир - обрыв над берегом. Может, я ищу мужа не там? А Тим лежит совсем с другой стороны.

Но, когда я подняла голову на обрывающийся выступ Горы над собой, я увидела освещённого лёгким светом звёзд Тима. Он висел ногами вверх, и, подтянувшись, отбивался от лиан опутавших его ноги. И сейчас Тим бил не маленькими пульсарами, как раньше, когда боялся навредить мне или себе. Он нанес последние несколько ударов большими яркими пульсирующими сферами. И лианы, которые не выпускали Тима из захвата и подтягивали его к внутренней стороне нависающей части обрыва, с треском разлетелись на щепки.

А Тим, освободив ноги, слетел вниз. Он падал, как в замедленном кадре, спиной вперед раскинув руки в стороны. Но в момент падения, каким-то чудом, смог собраться и создать правой рукой зелёный, средней величины, пульсар и упал на каменистый берег прямо в него. Зелёная сфера, срезонировав от поверхности земли, с лёгким хлопком исчезла. А Тим остался лежать неподвижно под обрывом.

Я побежала к нему. Он, я внушала себе, не мог сильно пострадать. Тим же до последнего момента магичил, а зелёные пульсары имеют отталкивающую силу. Тим же все равно что на батут упал - успокаивала я себя, пока не села возле Тима на камешки.

Вблизи, под неярким светом звезд, были хорошо видны ссадины на лице и руках Тима, его порванный во многих местах комбинезон и неестественный изгиб правой руки.

Я погладила мужа рукой по лбу, и убрала растрепавшиеся волосы с лица. А Тим открыл глаза и внимательно всмотрелся в мое лицо:

- Сафира? Ты не пострадала? Что-нибудь болит? - Я его заверила, что со мной все в порядке, и что я даже испугалась не очень сильно. Хотя все внутренности у меня ещё дрожали и не могли занять свои законные места от кульбитов, которые совершали, когда я, как приклеенная стояла на земле, от сильнейшего приступа страха.